— Не мацай меня!
— Да я вроде ничего… — начал было я, но поднял руки, увидев, как яростно вздымаются её грудки под тонкой тканью майки. — Как скажешь! Извини, если задел, это не нарочно.
Немного странная. Может, лесби?
Да не, не может. Что угодно ставлю, но таким взглядом лесби не смотрят. Может, дрыщ бьёт её? Тоже вряд ли, скорее она бы его избила.
— Может, посидим? — чую, зря я ввязываюсь во всё это.
Но она зацепила меня.
— Что? — переспросила девушка растерянно.
— Посидим, говорю. Тут же, вон, сидячие места есть, — я показал через плечо. — Просто поболтаем.
Я думал, она откажется, но она пожала плечами: «Ну давай». Первая спрыгнула с танцпола, стремительно пошла к свободному месту. Я глазел на её задницу, пока мы шли (жаль, что недолго). Обтягивающие джинсы так и манили потрогать — но я не самоубийца.
— Что пить будешь? — я придвинул ей меню, когда мы угнездились.
Наблюдал за её личиком, пока девчонка выбирала. Алая помада почти стёрлась с её губ, и меня вдруг укусила идиотская мысль: неужели дрыщ успел засосать её где-то в тёмном углу?
Я тут же выбросил это из головы: мне-то какая разница. Я даже спать с ней не собираюсь, а если бы и собрался, её парень мне не помеха.
Девчонка заказала коктейль с водкой. Я с сомнением приподнял брови, но спорить не стал. По идее, не нужно бы позволять ей напиваться, но… может, тогда она станет хоть немного поласковее?
Но от вопроса я всё же не удержался:
— Тебе восемнадцать хоть есть?
— Есть.
Ну хотя бы не посадят, если что. Хотя она, конечно, могла и соврать, не будешь же паспорт спрашивать.
Я пошёл заказывать и по пути ещё раз напомнил себе, что не собираюсь с ней спать. Вокруг полно других девчонок, куда более сговорчивых и на всё готовых.
Но когда вернулся с номерком на флагштоке, она, притулившись к спинке дивана, смотрела в зал с выражением потерянного котёнка, и меня опять безумно к ней потянуло. Что за чёртово наваждение. Опомнись, Марк, тебе не пятнадцать, чтобы западать на каждую более-менее симпатичную девочку.
Я сел с другой стороны, чтобы не напрягать её близостью. Спросил:
— А где твой дрыщ?
Она только помахала рукой.
— Не ревнуешь?
— Так он не мой парень, чего мне ревновать. Мы просто друзья.
Опа. Вот это поворот. Хотя нет, это ничего не меняет. В нашей тусовке с кем девушка пришла, с тем она и уходит.
Рядом с нашим столиком остановился официант. Сгрузил напитки, удалился. Девушка схватила свой стакан и одним махом выдула половину.
Я не выдержал, чувствуя себя старпёром:
— Эй, смотри, чтобы не развезло тебя.
Она не отреагировала. Точно странная. Поссорилась с дрыщом и хочет напиться?
— Что-то случилось?
— Всё в порядке, — она поболтала соломинкой в стакане. Потом посмотрела на меня и неожиданно усмехнулась: — Хотя знаешь, мама выгнала меня из дома.
Я приподнял брови, ожидая продолжения. Всё-таки несовершеннолетняя?
— Она имеет право, конечно, мне восемнадцать исполнилось пару месяцев назад, — мою мысль она тут же опровергнула. — Но, знаешь… как-то обидно, что ли.
Её тёмные брови вздёрнулись вверх, придавая лицу беззащитное выражение.
Мне не хотелось вдаваться в подробности. Ссоры с родителями, побег из дома, все эти подростковые выяснения отношений, всякие бунты, поиск себя. Слишком хорошо знакомо. Она взрослая девушка (пусть ещё и почти ребёнок), должна быть своя голова на плечах.
Мне просто хотелось переспать с ней.
Для начала поцеловать прямо в эти слегка выпяченные губки, которыми она мусолила свою соломинку. Прижать рукой затылок, протолкнуть ей в рот свой язык и на деле показать, как она меня заводит. Заставить забыть о всех её, мимолётных или вселенских, проблемах, заставить жарко дышать мне в губы, стонать от наслаждения, извиваться подо мной.
Но пока что она скорее заедет мне в зубы, чем позволит всё это.
Интересно, она девственница или уже нет?
Мысли сменяли друг друга, как загнанные белки в карусели.
Я достал бумажник, раскрыл его. Нашёл нужное, протянул ей через стол.
— Что это? — она приняла. — Визитка? Фига себе. Ты первый человек, который на мотосходке вручает мне свою визитку.
— Ну имя же ты мне так и не сказала, независимая женщина. Вот, представляюсь первым, официально.
— Марк Реутов, — прочитала она. — А чего отчества нет?
— Европейский стиль, — я улыбнулся. — А ещё натянутые отношения с отцом. Не очень хочу использовать его имя.