Но катастрофические последствия Сталинграда – это не только огромные потери в живой силе и технике. Падение боевого духа на фронте, моральный ущерб, нанесенный тылу, возросшая боеспособность русских, напрочно захвативших инициативу, окрепнувшая вера СССР в собственные силы, осложнение внутриполитической обстановки в Германии и, наконец, резкое ослабление ее внешнеполитических позиций – все эти последствия Сталинградской катастрофы не заставили себя долго ждать.
Учитывая, что Германия вела тотальную войну, в которой моральный фактор играет решающую роль, следует признать, что Сталинград был из ряда вон выходящим, беспрецедентным и немыслимым дотоле поражением, поворотным пунктом всей минувшей войны».
Заслуживают внимания и несколько беглых замечаний Видера о советском плене, из которых с непреложностью вытекает, что советские власти отнеслись к немецким солдатам во много раз гуманнее, чем их собственное командование.
Видер свидетельствует: «И все же впоследствии, несмотря на трудности с транспортом (которые Манштейн недооценивает), несмотря на бедственное положение своего гражданского населения, одним словом, несмотря на многочисленные объективные причины, русское командование старалось по мере сил оказать помощь пленным и улучшить их положение. И в этой связи хотелось бы особо подчеркнуть, что многие советские медсестры и женщины-врачи (в том числе и еврейки), движимые чувством истинного милосердия и принципами гуманизма, пожертвовали собой во имя спасения немцев, взятых в плен под Сталинградом: работая в лагерных госпиталях, они заражались сыпняком и умирали». Убедительны приводимые им данные о том, до какой степени физического истощения и морального упадка были доведены окруженные в Сталинградском «котле».
Положительным является и использование Видером советских источников; речь идет не только о приводимом в конце немецкого издания историографическом обзоре, но также и о самом содержании книги, в которой нашли отражение исторические труды, вышедшие в Советском Союзе и других социалистических странах, в том числе и в ГДР.
Книга Видера радует наглядной демонстрацией того факта, что, несмотря на громадные усилия пропагандистской машины, цель боннского государства, сросшегося в единое целое с монополиями и милитаризмом, не достигнута. Ему не удается извратить сущность целей минувшей войны и еще раз превратить немцев в безликую массу, готовую к новому «дрангу нах остен».
В этом смысле убедительно звучат следующие слова Видера:
«В самом деле, уж не считает ли фельдмаршал, что под Сталинградом и вообще в минувшей войне мы сражались за святое и правое дело… Трагедия, непосредственными участниками которой мы были, слава богу, раскрыла нам глаза на все происходившее в Германии и за ее пределами, рассеяла наши заблуждения и заставила трезво взглянуть на вещи. Смутные подозрения, которые многие из нас до тех пор, так или иначе, старались заглушить, переросли в твердую уверенность в том, что Сталинградское побоище было расплатой за политические злодеяния, логическим результатом захватнической и несправедливой войны, развязанной Гитлером».
Эти справедливые слова особенно актуально звучат сегодня, когда в ФРГ делается все для того, чтобы дорваться до ядерного арсенала НАТО, создать некий пояс ядерных мин по границам с социалистическими странами, попытаться прекратить преследования военных преступников под липовым предлогом давности времени.
Характерно, что Иоахим Видер не одинок в своем стремлении рассказать правду о минувшей войне. Мы приводили уже выдержку из статьи западногерманского историка Голо Манна. В целом в положительном плане выдержана и большая статья известного в ФРГ историка Ганса Адольфа Якобсена «О Сталинградской битве. Спустя 20 лет»{9}, в которой разделяется точка зрения Видера на многие аспекты битвы на Волге.
В заключение нельзя не отметить, что, сказав много горьких истин в адрес гитлеровских полководцев, Видер отнюдь не идет до конца, пытаясь объяснить, почему произошла катастрофа на Волге, автор книги нередко сбивается на повторение субъективистских концепций, широко распространенных в буржуазной историографии. Он подчас как бы забывает, что немецкие полчища были разбиты на Волге Красной Армией, поддержанной всем советским народом. Идеализм в трактовке исторических событий приводит Видера к поверхностным, а иногда и глубоко ошибочным выводам. Видер умалчивает, например, о том, кто привел к власти Гитлера и его камарилью, кто вложил в руки вермахта оружие, ради чьих интересов был зажжен пожар мировой войны. Советский читатель без труда заметит слабости в аргументации и методологии Видера. Там же, где необходимы фактические исправления ошибок и передержек, ему помогут примечания русской редакции.
В целом же советский читатель получает возможность ознакомиться с интересной книгой о битве на Волге, которая показывает, что в различных слоях населения Западной Германии есть люди, сделавшие правильные выводы после немецкой катастрофы на Волге и отвергающие авантюристическую политику агрессии и реванша.
Маршал Советского Союза А. ЕРЕМЕНКО
Воспоминания уцелевшего
Хаос огня, свинца и исковерканной брони… чудовища стальные, выйдя из под власти своих творцов, их обрекли на смерть…
Тот, на чьих глазах разорванные в клочья погибали друзья и братья, тот, кто искал спасенья, извиваясь как червь, на обесчещенной, истерзанной земле, – лишь горько усмехнется, заслышав речи лживые, «героям» воздающие хвалу… нет больше Марса, дряхлый бог сражений сам сгинул в пламени войны…