— Александр Сергеевич Пушкин: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать», Бальзак, Чехов… — Бермут раскурил сигару и выпустил кольцо дыма. Кольцо повисло над его лысой головой сизым нимбом. За ресторанным столиком он благоденствовал.
— Но ведь наши идеи… — вяло защищался Ярослав. Ему хотелось напиться. Ладно, на банкете. Снимет все напряжение дня, проклятого дня, который его пожирает.
— Стоп! Дальше я вам запрещаю говорить, дорогой Ярослав! Вы что думаете — я обхожу наши идеи? Слышишь, Иван Иванович, он думает, что мы с тобой недооцениваем наши идеи! Вы этого не говорили, мы этого не слышали. Так вот: идеи были и будут на первом плане! Но их мы преподносим зрителю в доступной и веселой форме! А доступная форма — это легкая форма. Не рассчитывайте, дорогой Ярослав, на философов и социологов, их единицы, они нам кассовый сбор не обеспечат. А я идеи за версту чую, я старый волк по части идей. Анализирую ситуацию и выдаю прогноз: скоро все мы повернемся лицом к селу. Я предчувствую высокую волну, нам с вами нужно первыми на нее вскочить! И она понесет нас к желанному берегу: навстречу премиям, орденам, гонорарам! Только бы успеть. Гении — литературные и театральные — не мобильны. Будут долго думать, изучать, потом творить… А что говорит русская пословица? Она говорит: хороша ложка к обеду. Развернется кампания, а на высокой волне никогошеньки, только мы с вами, первые, единственные: сценичное, легкое по форме, исключительно положительное по содержанию действо на фоне современного села. Современный сельский водевиль! С переодеваниями! С пикантным адюльтерчиком! С танцами и песнями, с музыкой, признаюсь, Иван Иванович знает, музыка — мое давнее хобби. И непременно в конце пьесы свадьба, улавливаете, подвожу под графу — новые сельские обряды, что и требуется. Поцелуй в диафрагму — и пусть себе глумятся далекие от жизни критики, а массовый зритель это любит. Не ковыряйтесь в общественных болячках, оставьте для литературных идеалистов иллюзии, что с помощью авторучки они улучшат этот грешный и неисправимый мир. Пьеса должна быть у меня на столе через три месяца, время не ждет, мы опередим всех! Вот бланки договора, вам, Ярослав, остается лишь поставить свою подпись. И в начале будущего года показываем спектакль! С руками оторвут на всех уровнях! Если вы, конечно, напишете в своем жизнерадостном ключе, не погонитесь за столичной модой, не вытащите, извините, онучи на сцену…
— Тут перспектива, — словно припечатал Бермут. — Соглашайтесь, Ярослав Дмитриевич, и не думайте. Я обеспечу рекламу на столичном уровне. Еще не все забыли добро, которое в свое время делал для них Иван Иванович Бермут. Верно, не вдавайтесь во всякие там жизненные реалии, в бескрылый реализм, тут необходим полет фантазии, ваше умение писать красиво, броско и мыслить масштабно. Александр Петрович Довженко, которого я знал лично, любил меня и говорил так: «Ванечка, ты пойдешь далеко, потому что ты умеешь видеть в лужах прежде всего звезды…» К сожалению, завистники не дали пойти. Так вот вы, Ярослав Дмитриевич, тоже умеете видеть звезды — так достаньте их себе, нам!..
Хотя бы одну осень, когда ему лучше всего пишется, не спешить: не гнать строки, не прикручивать себя гайками к стулу (тереховское выражение), не насиловать душу и мозги: заказ театра — ему уже не двадцать и даже не тридцать, чтобы откладывать на будущее то, что он мечтал написать — настоящее, единственное. Уже полжизни откладывает — или теперь, или никогда — спектакль на горячую тему дня, когда еще не будет других спектаклей, заметят в Киеве, возможно — премия — а потом, когда придет успех, будут деньги, можно наконец осуществить то, о чем давно мечтает; забиться в глушь, где его никто не знает, снять хату на полгода, на лето, на осень, и пожить среди людей. Увидеть их. Ведь все, что он знал про село с детства, давно писано-переписано. Но это после, когда напишет пьесу. Месяц работы, чтобы настучать шестьдесят страниц — и пьеса готова, он быстро пишет, ну пусть три месяца, с доработками по замечаниям театра — гонорар — по наивысшей ставке, здесь уж он будет диктовать, по крайней мере, одна проблема будет решена — проблема канадской дубленки Ксени и гаражный кооператив. Другого такого случая может не быть…