Тем самым, с одной стороны, несмотря на бурное сопротивление, был подтверждён курс, проводимый со времён Ленина, на как можно более широкое производство электричества гидроэнергетикой. С другой стороны, планировались и отчасти осуществлялись большие стройки, которые в предвоенное время оправданно были раскритикованы как гигантомания. Они затем повлекли за собой необъятный экологический ущерб.
Например, Главный Туркменский канал длиной 1445 км, построенный в 1954—82 гг., вызвал потерю 40 % воды Аральского моря; ежегодно он отвлекает примерно 13 млрд м3 воды из реки Амударья. Высыхание началось в 1960-х. Бюрократически-капиталистические властители всё больше расширяли орошаемые площади в регионе вокруг Аральского моря. Его почти полное высыхание стало одной из самых тяжёлых региональных экологических катастроф в истории Советского Союза/Узбекистана/Казахстана; это было связано с пересолом почвы, массовым вымиранием видов, спадом сельского производства и заболеваниями масс во всём регионе.
В Китае при Мао Цзэдуне раскритиковали этот отрицательный опыт и сознательно избегали чрезмерных крупных проектов энергоснабжения, равно как и промышленной продукции.
Другим решением с далеко идущими отрицательными последствиями было экстенсивное «мирное использование атомной энергии». Ещё в конце 1940-х Советский Союз создал предпосылки для производства первой атомной бомбы. После бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 г. и начала «холодной войны» было, безусловно, правильно, что СССР воспротивился атомному шантажу США и создал собственную атомную бомбу.
27 июня 1947 г. в Обнинске под Москвой была подключена к электрической сети первая в мире атомная электростанция. Советский Союз всё больше делал ставку на производство атомной энергии. Уже 10 ноября 1949 г. советский министр иностранных дел Андрей Вышинский доложил на заседании политической комиссии Генеральной Ассамблеи ООН:
«Мы хотим поставить атомную энергию на выполнение великих задач мирного строительства, чтобы орошать пустыни, прокладывать новые и новые линии жизни там, где редко ступала человеческая нога. Это делаем мы, хозяева своей земли, по нашему плану» (А. Я. Вышинский, «Вопросы международного права и международной политики», М., Государственное издательство юридической литературы, 1951 г., с. 617).
Это был объективно безрассудный план. Технология, которую невозможно контролировать и которая подвергает опасности существование человека и природы, должна была проникнуть во всё больше сфер экономики. «Мирное использование» ядерной энергии в Советском Союзе форсировали до таких размеров, что посредством атомных взрывов перемещали огромные массы породы на крупных стройках. Результатом стало длительное радиоактивное поражение целых областей.
Китай и в этом отношении пошёл другим путём: политика и наука исходили из того, что атомной силой ещё невозможно овладеть: поэтому в КНР сознательно не строили атомных электростанций.
Надо, разумеется, учитывать распространённую тогда недооценку опасностей и незнание невозможности овладеть атомной силой. Дирк ван Лаак пишет:
«Неопытность относительно вопросов удаления отходов никак не была советской особенностью. Такие персоны, как, например. Вернер Гейзенберг, ещё в 1954 г. тоже верили, что достаточно закопать ядерный мусор на глубину 3 метров в грунт, чтобы отделаться от него» (Weiße Elefanten («Белые слоны»), сс. 121—122).
Советская «неопытность» имела и мировоззренческие причины. После всех успехов в строительстве страны и при использовании сил природы возникла тенденция возведения возможности владения природой в абсолют.
Это выразилось, среди прочего, в обсуждении «давыдовского плана». Этот гигантский проект дальнейшего преобразования природы содержал размышления о преграждении огромных рек (Обь, Иртыш и Енисей) и их развороте, чтобы затем этой водой орошать степи и пустыни на Юге. Этот самонадеянный план соответствовал идеалистическому способу мышления о «победе человека над природой», о произвольном создании новых законов природы.
Сначала критические голоса относительно «давыдовского плана» одержали верх. Из-за чрезмерных затрат и ненадёжных научных, экономических и экологических его основ советское руководство отказалось от принятия плана.