— Вполне.
Она опустошила ещё один фужер, пытаясь утолить непонятную жажду, прежде чем дополнить ответ:
— Я вообще люблю блондинов, — и почувствовала, как почему-то начинает кружиться голова, а язык наливается свинцовой тяжестью.
В этот раз пришло время изумляться Льву. Скромная учительница оказалась не так уж скромна, раз говорит о своих предпочтениях едва знакомым людям. Тем более — и это особо задевало — в присутствии пригласившего на свидание мужчины.
Он посмотрел на полупустую бутылку шампанского с недоумением: может, всё-таки переборщил с количеством водки?
Илона искренне возмутилась:
— Да он сноб, каких ещё поискать! И бабник известный, и сволочь хорошая!
— Я этого не заметила. Первое впечатление о человеке почти всегда верное. — Биологичка икнула и, испуганно прикрыв рот рукой, огляделась: — Простите, что-то нашло. — Она подняла округлившиеся глаза на Иванову.
— А кто тут не сноб? Покажи! Столько пижонов, собранных в одном месте, отродясь не видела! — Наталья махнула рукой, чуть не перевернув бокал с виски Илоны, и снова икнула. — Прошу прощения. О чём это я?
Она наморщила лоб, пытаясь поймать ускользающую мысль, и очень обрадовалась, сумев сделать это:
— А видела я, поверь, немало. Один любимый курс по биологии чего стоил…
Иванова с изумлением уставилась на брата. Так вот где он подцепил новую знакомую. Но это казалось невероятным! Лев всегда призывал к выполнению определённых правил, первое из которых гласило: никаких романов с коллегами.
Она, присвистнув, протянула:
— Вы познакомились только сегодня, и ты работаешь в школе учителем?
Наташа кивнула.
— Это неважно, давай поговорим потом, — попытался прервать устроенный сестрой допрос с пристрастием директор.
— Нет уж, братец, как раз таки важно. — Илона снова обратилась к брюнетке:
— Не в той ли, в которую перевели Льва Карловича?
Сидорова снова утвердительно качнула головой.
— И ты всего за один день сумела очаровать моего брата? — удивлению «эльфа» не было границ.
Наталья не стала больше кивать, решив, что славная девушка, выручившая её из беды, достойна знать правду:
— Наверное, я его поразила!
Учительницу распирало от смеха. Она хихикнула в кулачок, представив, каким было лицо Иванова, распаковавшего коробку сердечком:
— Вернее, не я, а мой подарок.
Тяжесть прошла, Наташе сделалось необычайно легко и весело. Хотелось петь, танцевать, ну, или на крайний случай говорить. Она подмигнула сестре директора, добавив полушёпотом:
— Уверена, такого ему никто никогда не дарил!
— И что же могло его так поразить? — Илона за секунду прокрутила в голове с десяток возможных вариантов, и все они сводились к главному из пороков брата.
Теперь пришло время краснеть Льву. Он сжал под столом руку не в меру разоткровенничавшейся биологички, призывая к молчанию, продолжая успокаивать сестру:
— Давай поговорим об этом дома. Зачем привлекать всеобщее внимание?
— А разве ты не за этим меня сюда пригласил? — Желание брата замять разговор лишь подтверждало правильность мыслей. — Вот я и выполняю твою просьбу — вся в центре внимания.
Наталья снова хихикнула.
Илона посмотрела в осоловевшие глаза девушки. Нужно постараться, чтобы так опьянеть с нескольких фужеров шампанского, если только…
Она пригубила ёмкость с искрившимся на свету напитком брюнетки и покачала головой. Так и есть: братец играет подло.
Зазвучавшая в это время музыка захватила внимание Сидоровой. Она принялась потихоньку напевать, а через несколько секунд внесла предложение:
— Давайте танцевать! — каблучки чёрных туфель уже отбивали такт.
Илона начинала «закипать». Взгляд девушки впился в лицо брата. Она кивнула на выход:
— Нам нужно поговорить!
Наташа счастливо улыбалась, пытаясь привлечь внимание недовольных друг другом родственников:
— Ну, что вы оба надулись? Такой праздник сегодня, а вы грустите. Идёмте плясать или лучше завалимся в какой-нибудь клуб!
Она указала пальцем на зал, тихонько хихикая над чопорными лицами престарелой публики. Ей сейчас не хватало даже Жанны и её рыжей подружки, покинувшей вслед за Песковым заведение.
— Молодёжь почти вся разошлась. В этом изысканном могильнике скука смертная!
Учительница осушила ещё один фужер и решила добавить правды-матки, окончательно добив Илону и введя в ступор убирающего соседний столик официанта:
— А шампанское — дрянь! — Она, обведя пальчиком горлышко «Кристал», скривилась, словно выпила уксуса. — Дешёвка поддельная, горькая!