Выбрать главу

При назначении на атомную подводную лодку офицеры, как правило, в составе экипажа проходят подготовку в учебных центрах, а после выполнения боевой службы и отпуска — переподготовку на тренажерах.

Среднее звено специалистов готовится в школах старшин-техников Срок обучения — два года. После ее окончания вручается диплом по соответствующей специальности и присваивается звание мичмана. В свою очередь, выпускники обязаны заключить с военно-морским флотом контракт на службу на атомной подводной лодке на пять и более лет.

Рядовой состав проходит обучение и подготовку после призыва на флот в течение года в учебных отрядах подводного плавания (подплавах), затем почти год обучается под руководством старшин и офицеров на лодке. Сдают зачеты на допуск к самостоятельному обслуживанию своего боевого поста. В этот же период изучаются необходимые системы и механизмы, прививаются навыки по обеспечению живучести отсека и подводной лодки. Обязательно отрабатывается взаимозаменяемость на боевых постах.

Офицерский состав ВМФ при занятии определенной должности и наличии стажа может поступать учиться в Военно-морскую академию им. Н.Г. Кузнецова по своей специальности. Для будущих командиров существуют командирские классы.

У нас в ВМФ глубоко внедрился такой принцип, как ответственность командира за все ошибки подчиненных. Даже в том случае, если личная вина подчиненного не вызывает сомнения. Организация службы на субмаринах такова, что офицеры работают постоянно в условиях физических и нервных перегрузок, при ненормированном рабочем дне и нерегулярном отдыхе. Это в немалой степени сказывается на безопасности эксплуатации своего заведования.

Печально и другое - приоритет на занятие должности командира атомной подводной лодки имеют офицеры всех специальностей, кроме инженер-механиков. Я считаю, что эту традицию надо менять. В первую очередь, уклон должен быть инженерный. Командирские качества проявляются индивидуально, а прививаются в процессе прохождения служебной лестницы.

“Туча”. Про нее и вокруг.

Окончив работу над рукописью, я приступил к довольно унизительной процедуре для автора - отысканию денег для финансирования издания и в начале июня 1999 года посетил родной для меня город — Северодвинск. Предприятия, создававшие подводные уникумы, превосходившие любые кораблестроительные фирмы мира, вынуждены заниматься производством хрусталя, мебели и другого бытового оборудования. Один только заказ Индии на ремонт дизельной лодки серьезно поддержал материальное положение “Звездочки”.

Осмотрев близкие сердцу элленги и причалы, почуяв “запах” корабельного железа, мы с заместителем директора Э.Штефаном отправились в музей предприятия. Отрадно, что музей напоминал больше учебный центр по пропаганде современной техники с учетом прекрасно подготовленных экскурсоводов. Школьники и другая допризывная молодежь имеет возможность не только увидеть и услышать, но и посидеть в натуральном кресле командира подлодки, потрогать, повращать ключи и тумблеры на пультах реактора и ракет, нажать кнопку ракетного залпа подводной лодки, узнать все о святая святых стратегического подводного крейсера - боевой информационно-управляющей системе (БИУС — “ТУЧА”). Справочно-историческую аннотацию к ней кратко и очень доходчиво изложил командир первой стратегической атомной ПЛ страны. Герой Советского Союза, контр-адмирал В.Л.Березовский, который любезно разрешил ее опубликовать:

“Когда Василий Федорович Кологривов, заведующий музеем трудовой славы предприятия “Звездочка”, пригласил меня в свой “цех” посмотреть новые экспонаты, встретиться и поговорить с детьми школы-интерната и одним из экипажей ремонтирующихся подводных лодок, я принял его приглашение с благодарностью. Дело в том, что я уже раньше был наслышан о том, как Кологриев инициативно и настойчиво пополняет фонд музея деталями, устройствами и аппаратурой, которые снимаются с утилизируемых ПЛ. Так что его музей - это не выставка сувениров. Он больше похож на учебный кабинет, где можно посидеть, посмотреть, пощупать технику, спросить и получить квалифицированную консультацию. А, кроме того, не обременяя своими музейными делами руководство предприятия, он очень многое делает сам.

В этот раз на утилизацию пришел головной атомный ракетный крейсер 667-А проекта, построенный Северным Машиностроительным Предприятием и принятый в состав ВМФ СССР актом Правительственной комиссии от 5 ноября 1967 года. Ответственным сдатчиком корабля был покойный Валерий Николаевич Фролов, я — командиром. На СМП лодку знали как “заказ 420”, на флоте как “К-137”, ас 1970 года как “Ленинец”.

Честно прослужив защите Родины более четверти века. крейсер закончил свой боевой путь на разделочном стапеле “Звездочки”. Факт печальный, но. как говорится, “все там будем”. Вот с этого то корабля Василий Федорович демонтировал Основные пульты управления системами из тех, что были установлены на главном командном пункте лодки (ГКП) и перенес их в музей. Экспонаты он расположил там примерно как на корабле, и одно из центральных мест занял пульт “101-К” боевой информационно-управляющей системы (БИУС). Система предназначалась для решения целого ряда информационных, тактических и огневых задач, а выделил я ее из всех других только потому, что в дальнейшем речь пойдет именно о ней.

В общем, пришел я в музей в несколько ностальгическом настроении, посидел на собственном кресле (кстати, устанавливать командирские кресла на ГКП приказал лично Главнокомандующий ВМФ Сергей Георгиевич Горшков), покрутил всякие маховички-рукояточки и совсем было расстроился, если бы не пацаны-интернатовцы. Мы вместе сфотографировались. А потом эта шустрая публика, да и матросы тоже, начали задавать вопросы, отвечать на которые надо было профессионально и не врать в воспитательных целях.

По заинтересованным лицам мальчишек я понял, что подводно-морское дело им по нраву, а по беседе с матросами и офицерами экипажа, что еще могу быть им полезен. Вот эта статья пишется не только для того, чтобы рассказать “как это было”, но и чтобы профессионал-подводник, из того, что годами накоплено мной, нужное взял себе. Нельзя же познавать мир только за счет собственных шишек.

Уже в первые послевоенные годы на лодках начали устанавливать приборы, способные решать задачи торпедной стрельбы, а главное, которые умели на основании введенных наблюденных данных - пеленг, дистанция, свои элементы движения, время -вырабатывать величину элементов движения цели (ЭДЦ), т.е. ее курс и скорость, а также текущую дистанцию до нее. Далее прибор должен автоматически отслеживать движение цели и непрерывно вырабатывать угол упреждения торпеды, что позволяло произвести торпедный залп в любое время и с любой позиции. Торпеды в то время были только прямоидущие и математических осложнений при вычислении траектории не вызывали. Эти приборы назывались торпедными аппаратами стрельбы ТАС-Л-2 и ТАС-Л-4 и устанавливались на всех дизельных и первых атомных лодках.

Однако, с появлением торпед, реагирующих на те или иные физические поля кораблей, торпед с ядерным зарядом, с появлением самоходных средств имитации, предназначенных для самозащиты лодки и противолодочного оружия, с принятием на вооружение дальнобойных ракетных комплексов, а также с усложнением тактических приемов борьбы на море. понадобился счетно-решающий прибор, способный принимать большой объем информации по кругу решаемых лодкой задач, обрабатывать ее и выдавать командиру рекомендации на маневр и установки на оружие. Причем быстродействие прибора должно обеспечивать решение задач в реальном масштабе времени. Таким требованиям могла удовлетворять только электронно-вычислительная машина.

За разработку такой машины взялся коллектив Московского Центрального научно-исследовательского института (ЦМНИИ). впоследствии “Агат”. Руководил группой разработчиков главный конструктор Ростислав Рафаилович Вольский. Перечень задач и математическое обеспечение разработаны 24-м институтом ВМФ, представители которого И.Попов, М.Синильников, И.Чеботарев, Д.Сорокин. А.Лоскутов во время отладки постоянно работали вместе с группой Бельского.