Покончить с собой я хотел раз пять. На пятый… решился… Повесился… Командир просил: „Только не стреляйтесь. Людей списать легче, чем патроны“.
А повод? Повод мог быть ерундой… Сержант сказал, что ты — мешок с говном, или колбасы в обед не досталось… Чай без сахара… Столкнуть могла чепуха…
…Смерть похожа на любовь. В последнее мгновение — страшные и некрасивые судороги. Вы тонули когда-нибудь? Я тонул… Чем больше сопротивляешься, тем меньше сил. Смирись — и дойди до дна. Я дошел и понял: хочу жить! Просто жить! Я никого не убил, единственный человек, в которого я стрелял, — я сам…
Только ранил… Там? Там никакого света в конце тоннеля… И ангелов я не видел…»
В одной из повестей Роберта Л. Стивенсона описывается «Клуб самоубийц». Это не фантазия писателя. В начале XX в. в ряде стран Европы действительно существовали такие клубы. Иногда они организовывались мошенниками, стремившимися прибрать к рукам деньги разочаровавшихся в жизни людей, иногда «игра» была честной. Одна из причин создания таких клубов — стремление помочь (прежде всего психологически) человеку, который хотел бы уйти из жизни, но ощущает недостаток воли для исполнения своего намерения. Обстановка, ритуал и тому подобные факторы придавали потенциальным самоубийцам решимости. Разумеется, подобные клубы создавали люди отнюдь не из низших слоев общества, и способы самоубийства нередко изыскивали весьма экзотические, вплоть до подражания Клеопатре, покончившей жизнь с помощью ядовитой змеи. Люмпены же решали вопрос без всяких обществ и «технологически» просто: брали веревку и мыло или затыкали поплотнее окна и отворачивали краник газового рожка…
Религии о самоубийствах
По-разному относятся к самоубийствам различные мировые религии. Попытка избежать страданий, ниспосланных Всевышним, объявлялась религиозными теоретиками христианства грехом, лишающим удавленника или утопленника прощения и спасения души.
Им отказывалось в погребении на кладбище, их позорно хоронили на перекрестках дорог. Страдала и семья грешника, лишаясь законного наследства. А чудом оставшийся в живых приговаривался к заключению и каторжным работам как за убийство. В Военном и Морском артикуле Петра I имелась довольно суровая запись: «Ежели кто себя убьет, то мертвое тело, привязав к лошади, волочить по улицам, за ноги повесить, дабы смотря на то, другие такого беззакония над собой чинить не отваживались».
Добровольный уход из жизни и сегодня преследуется в странах католицизма. Например, в Польше с 1970 по 1986 г. зарегистрировано в среднем всего 12 самоубийств на 100 тысяч человек.
Ислам строго осуждает самовольное лишение себя жизни. Поэтому в странах, исповедующих мусульманскую религию, это явление встречается крайне редко. Иудейская вера тоже стоит на страже самоценности жизни и запрещает самоубийства.
По китайским поверьям, души самоубийц становятся голодными бесприютными духами — «туй», и все боятся их мести.
По установлениям древних текстов, самоубийство правоверных индуистов строго осуждается как великий грех. Однако религиозное самоубийство не только не осуждалось, но и возводилось в подвиг как самопожертвование богу или очищение от грехов.
Отношение властей к суициду
Самосожжения вдов (сати) в Индии, харакири и массовые зрелищные самоутопления в Японии, привычка мстить обидчику собственной смертью в Древнем Китае… Восток всегда был почтителен к суициду. Да и как же иначе, если сам Будда расквитался с собственным телом, чтобы предоставить голодным дополнительный паек?
Другое дело — Запад. Еще в древнем Карфагене самоубийства женщин пресекали, угрожая выставить на всеобщее обозрение их мертвые обнаженные тела.
В Древнем Риме при императоре Тарквинии Приске трупы несчастных распинали и отдавали на съедение диким зверям. При Адриане суицид приравнивался к преступлению, за которым следовала конфискация имущества, запрет на траур и захоронение.
Впрочем, древний мир еще отдавал себе отчета, что самоубийство по некоторым причинам — страдание, болезнь, честь — имеет право на существование. Власти Рима и Греции пытались даже законодательно утрясти этот вопрос. Во многих городах хранили запас сильнодействующего яда цикуты, заготовленный за государственный счет и доступный всем желающим. Правда, давали его при одном условии — причину самоубийства должен был одобрить сенат, совет старейшин или другая верховная инстанция.
А в XIV в. Триединский собор, следуя заповеди «не убий», официально признал суицид убийством. Трупы несчастных стали подвергаться самым изощренным надругательствам. Тела вешали за ноги на центральных улицах, закапывали на перекрестках с вбитым в сердце колом, с позором хоронили вместе с падалью и даже дошли до того, что стали выкапывать из могил трупы людей, всего лишь заподозренных в «преступлении».