Но маневрирование гису при поиске предусматривало обследование гораздо большего района, чтобы исключить все возможные ошибки в предполагаемых координатах кораблей. Поиск сложился удачно, и уже на первом галсе были обнаружены подводные цели, которые можно было классифицировать как большие корабли, но, для надежности, гису обследовал весь заданный район. Кроме того, он «окружил» место обнаружения подводных целей галсами со всех направлений, разных дистанций и разных углов наблюдения. Классифицированы эти подводные цели достаточно надежно, в том числе и с использованием вычислительной техники. Лежат они на небольшом расстоянии друг от друга, в 1,5-2 милях. Один из кораблей представляет собой двойную цель — это эсминец «Беспощадный», который перед гибелью разломился на две части. Известно, что командиру отряда капитану 2 ранга Негоде было предъявлено обвинение в том, что он не отправил, пока еще можно было, неповрежденные эсминцы в базу. Но глядя на запись эхографа, где корабли лежат близко друг от друга, невольно возникает мысль, что никто из них не бросил товарища в его и свой смертный час… И это вызывает чувство глубокого уважения к погибшим героям!
Что ждет эти корабли в дальнейшем? Современные средства подводного поиска — автономные подводные аппараты — позволяют произвести подробные обследования кораблей и даже подъем некоторых реликвий из оборудования, но возможно ли это организационно, сказать трудно…
Рассказывают, что Верховный Главнокомандующий после жесткого разговора с адмиралом Н.Г. Кузнецовым пожелал лично поговорить с капитаном 2 ранга Г.П. Негодой. Ничего хорошего от этого вызова Г.П. Негода не ждал. В кабинете И.В. Сталина он замер у входа. Боевой офицер, переживший тяжкую катастрофу, он молча ждал своего приговора. «Как же так вышло?» — без предисловий спросил Сталин. — «Спасал советских людей. Как Вы учили, товарищ Сталин». Сталин помолчал: «Идите, товарищ Негода». Не чувствуя ног, капитан 2 ранга вышел из кабинета. Никто его не задерживал. В те времена от такого визита можно было ожидать чего угодно: отдания под трибунал, разжалования. Назавтра капитану 2 ранга Г.П. Негоде вручили пакет. Он переводился на Тихоокеанский флот.
Эвакуация немецко-румынских войск — дорога на дно
К началу апреля 1944 г. немецкая 17-я армия, состоявшая из пяти немецких и семи румынских дивизий, общей численностью до 200 тысяч человек, была блокирована в Крыму. Против нее наступали 4-й Украинский фронт и Приморская армия. Они насчитывали около 470 тысяч человек. Судьба Крыма была предрешена. В этот момент резко оживилось движение судов между портами Крыма и Румынии. В марте по этому маршруту следовало 44 конвоя, в апреле — уже 141. В этой связи из портов Кавказа в Скадовск была перебазирована вторая бригада торпедных катеров. Авиация, торпедные катера, подводные лодки резко усилили активность на путях движения немецко-румынских караванов. Результаты не замедлили сказаться. В порту Судак бомбардировщики потопили 5 быстроходных десантных барж, юго-западнее Херсонеса 2 танкера, 3 транспорта, 3 охотника за подводными лодками, ряд кораблей был поврежден. Двадцать выходов совершили в море подводные лодки. Итог — 2 потопленных транспорта и 2 быстроходных десантных баржи. Баржи — хорошо вооруженные корабли водоизмещением до тысячи тонн. 268 раз выходили в море торпедные катера. Планомерная эвакуация немецко-румынских войск была нарушена.{241} К началу мая большая группа немецко-румынских войск — 72 тысячи человек с 2 тыс. орудий — сосредоточилась в районе Севастополя как последнем плацдарме эвакуации. 5 мая советские войска начали штурм Севастополя. На пятый день штурма город пал. Вот характеристика сложившейся ситуации немецким генералом К. Типпельскирхом: «Остатки трех немецких дивизий и большое число разрозненных групп немецких и румынских солдат бежали к Херсонесскому маяку, подступы к которому они обороняли с отчаянностью обреченных… Зажатые на узком клочке земли, подавленные непрерывными воздушными налетами и измотанные атаками намного превосходящих сил противника, немецкие войска, потерявшие всякую надежду вырваться из этого ада, не выдержали».{242} Немецкое командование прилагало все усилия для эвакуации своих войск. Весь наличный тоннаж немецкого, румынского, венгерского флота был брошен на спасение крымской армии. Для Черноморского флота наступило горячее время. Все его силы были брошены на коммуникации Севастополь — порты Румынии (Констанца, Сулина, Мангалия). Как правило, силы флота действовали во взаимодействии друг с другом (рис. 41). Большие надводные корабли были готовы принять участие в операции, но их берегли. Из Скадовска в бухту Караджа, а затем в Евпаторию и Ялту 15-19 апреля были перебазированы две бригады торпедных катеров, часть из которых была вооружена ракетными установками — «катюшами». Особенно активно катера действовали вблизи Севастополя. Только с 9 по 12 мая катерники выполнили 268 катеро-выходов, большей частью ночью.{243} Уже в апреле катера действовали против фашистских конвоев и быстроходных десантных барж по всему южному периметру Крыма. Но «главная работа» пришлась на конец апреля и первые 13 дней мая 1944 г. Катера усиленно маневрировали, атакуя с темной стороны горизонта; заглушая моторы, устраивали засады на коммуникациях противника (рис. 42). Успешно применялись не только торпеды, но и ракетное оружие. Атаковывались не только конвои, но и суда, стоявшие не рейде у Севастопольских бухт, вспомогательные средства, перевозившие немецкие войска на стоявшие на рейде суда. После падения Херсонесского плацдарма катера захватывали плоты, шлюпки, другие мелкие плавсредства, на которых 12 и 13 мая пытались бежать немецкие и румынские солдаты. В период с 8 апреля по 12 мая двумя соединениями торпедных катеров уничтожено 12 транспортов, 22 быстроходных десантных и иных барж, свыше 10 катеров. Многим вражеским кораблям и плавсредствам были нанесены повреждения.{244}