Со «Смышленого» кто-то, невидимый из-за метели, прокричал в рупор:
— Трос показался из воды!
И вдруг подошла огромная волна, оба корабля накренились в разные стороны, проводник снова лопнул, и трос плюхнулся в воду. Все дальнейшие попытки взять «Смышленый» на буксир не увенчались успехом. Лидер «Харьков» кренило до критической отметки, на юте работать стало невозможно из-за угрозы быть смытым за борт: несколько человек ютовой команды были сбиты с ног волной и получили серьезные ушибы. Командир Шегула доносил: переборки не выдерживают, вода начинает поступать в другие помещения, топит первое котельное отделение. И все-таки, благодаря самоотверженным усилиям команды, «Смышленый» продолжал двигаться своим ходом. Лишь к утру, после того, как было затоплено 3-е котельное отделение, корабль потерял ход. При ветре вест-норд-вест в десять баллов и разбушевавшейся пурге «Смышленый» был отдан на милость стихиям.
С рассветом наступила трагическая развязка. В восемь часов семь минут набежавшей волной корабль накренило на борт, и он так и остался лежать. Люди скатывались по корпусу корабля в воду, а эсминец тут же стал погружаться вниз кормой, возвращаясь на ровный киль, затем быстро пошел под воду.
На вздымающихся гребнях волн держалось множество людей. У всех, конечно, еще была надежда на спасение: ведь рядом «Харьков», он поможет! Мельников сразу отдал команду направить корабль к плавающему экипажу с подветренной стороны, чтобы бортом сгладить крутые гребни волн. Мы рассчитывали, что некоторых из находящихся в воде крутая волна забросит на палубу, так как борт «Харькова» входил в воду, и волны перекатывались через нашу палубу. О спуске спасательных шлюпок не могло быть и речи.
Но случилось непредвиденное. Глубинные бомбы со «Смышленого» при большом дифференте стали скатываться с кормы и взрываться в опасной зоне от лидера «Харьков». От сильных гидравлических ударов у нас стали выходить из строя механизмы и приборы. После первого же взрыва из нактоуза вылетел магнитный компас, у рулевого сорвало репитер гирокомпаса. «Харьков» с места не ушел, но и совершить до конца задуманное не удалось. После каждого взрыва на воде все меньше и меньше оставалось людей. Когда бомбы перестали рваться, на поверхности осталось всего несколько человек, из них нам удалось спасти двоих краснофлотцев: сигнальщика Петра Тараторкина и артиллерийского электрика Николая Булыгина.
Более двух часов «Харьков» маневрировал в поиске людей, но спасать больше было некого. На одном из разворотов лидер на полном ходу врезался в гребень волны «девятого вала». Носовая часть не взошла на волну. Огромная масса воды прогнула палубу полубака, образовав трещину. Вертикальные подпоры в кают-компании были согнуты в дугу. В Поти мы следовали только по волне, в такой жесточайший шторм идти против волны было весьма рискованно.
Да, очень сурово обошлась морская стихия с эсминцем «Смышленый» и его славным экипажем. Спасенные нами краснофлотцы Тараторкин и Булыгин после оказания им первой медицинской помощи дорисовали тяжелую картину последних минут корабля.
Не потеряв мужества, командир корабля В.М. Шегула до последнего боролся за жизнь экипажа. Плечом к плечу с ним стоял военком капитан-лейтенант Веперс. И даже тогда, когда корабль повалило на борт и стало ясно, что гибель его неминуема, боевой дух командира не был сломлен. Краснофлотцы «Смышленого» запели «Раскинулось море широко…». Никто не бросил своего поста, пока не последовала команда: «Покинуть корабль!».
Тараторкин до последней минуты находился на ходовом мостике. Корабль начал уже быстро погружаться, когда он подошел к командиру и предложил ему спасательный пояс. Шегула от пояса отказался, крикнул: «Быстрей за борт, через секунду будет поздно!». Он сам остался на ходовом мостике и, конечно, погрузился в воду вместе со своим кораблем…»
В апреле 1942 г. шесть из семи затонувших транспортов погибли во время рейсов с войсками и военными грузами на Керченский полуостров и в Севастополь, причем, опять было много человеческих жертв. Так, 2 апреля 1942 г. танкер «Валериан Куйбышев» с грузом почти 4 тыс. т бензина и керосина следовал из Новороссийска в Камыш-Бурун в охранении эсминца «Незаможник» и двух сторожевых катеров под прикрытием истребительной авиации. Около 19 ч на подходе к Керченскому проливу он был атакован пятью самолетами-торпедоносцами, два из них были сбиты, но одна из трех сброшенных торпед попала в танкер, который загорелся, затем сдрейфовал на отмель, где взорвался и, переломившись на две части, затонул. 32 человека были спасены катерами охранения, погибло 24 члена экипажа. 14 апреля в Керченском проливе погиб санитарный транспорт «Антон Чехов», который шел из Новороссийска в Камыш-Бурун с людьми и грузами. Он подорвался на донной мине и сел на грунт (так как глубины в проливе небольшие полностью он не затонул). Взрывом оторвало полубак. Погибло 200 человек.