Концепция русского царя, заявляющего, что «везде... несвободно есть» — это признание того, что в его власти концентрируется сама синергийность: иначе говоря, взаимодействие человека и Бога осуществляется через власть православного государя, который имеет право осуществлять воздаяния за порочные действия человека «в настоящем веке». Царь вооружился теорией воздаяния, нисколько не отрицая «самовластия» человека. Как видим, согласно учению Иоанна Дамаскина, одно другому не противоречит[535]. Иными словами, смерть — одно из наказаний, воздаяние Адаму и в его лице всему роду человеческому за грех непослушания. Воздаяние за грехи — суть того, что везде «несвободно».
В ответе Ивана Грозного Яну Роките мысль о самовластии находит свое место в цепи умозаключений, относящихся к проблеме смерти и бессмертия человека...
Царь делит историю смерти человека на этапы: «от Адама до Авраама, от Авраама до Моисея, а от Моисея до воплощения Христова». До Христа все осуждены на смерть, даже если праведны. Христос «обнови путь» и потому после боговоплощения «смерть никакои же власти имеяще». Смерти нет для праведников, они уснут и окажутся в вечном царстве. Никто их не удержит — и даже «князь мира сего» бессилен. Но если «самовольно предаша себя князю мира сего, прелести его последоваша, сии убо своеволие впадают под царство смертное... И зде горестию душа зле от тела разлучаются, и тамо бесконечныя муки приемлют. Понеже оубо Господь наш Исус Христос сотвори человека самовластна, яко и Адам преже бысть преступления последующе стопам Христовым»[536]. Заметим, что самовластие — согласно мнению Грозного — даровано было фактически дважды: в момент сотворения человека и после боговоплощения Христа. Но следует принципиально различать «самовластие» человека и его «самовольство»: «своевольный человек не признает духовных и светских авторитетов»[537].
Духовное возрождение человека (после боговоплощения Христа) — путь восстановления утраченной гармонии через взаимодействие тварных существ и Божественных волений.
В первом послании А.М. Курбскому царь выступает против манихейской «злобесной ереси», согласно которой в центре мироздания самовластный человек, отвечающий только перед Богом, и если он выбирает между Богом и дьяволом, то мир делится на три части: на небе — Христос, на земле — самовластный человеко-бог, в преисподней — дьявол. Связующее звено — царская власть: от Бога. Грозный утверждает, что он верит, «не токмо тамо мучения» получат те, кто грешит, но и «здесь» грешники испивают «чашу ярости Господня» и должны «многообразными наказаниями мучатся»[538]. Нетрудно догадаться, что исполнение этих земных наказаний по воле Господа осуществляет русский царь! Грозный утверждает даже, что это «горчайшее осуждение» — не последнее, затем грешника ожидают «безконечные мучения». Итак, иерархия божественно-земной власти такова, что государь как бы материализует Божественные воления. При этом царь отдает отчет в том, что каждый будет отвечать за свои собственные дела. Разница только в том, что царское «дело» — исправлять человеческую природу.
В XVII в. эта позиция Грозного найдет свою лапидарную формулу. В феврале 1627 г. в Москве состоялось «прение» между Лаврентием Зизанием и учеными Печатного двора, в ходе которого возникла острая дискуссия. Зизания был уверен: «Самовластием человек обращается к добродетелем, якоже и злобам». К большому его удивлению — ему возразили: «Падает человек самовластием, восстает же властию и исправлением Божиим»[539]. Восстание человека — его возрождение, духовное продвижение к совершенству, но через подчинение власти, которая от Бога. Зло не является естеством человека, оно не сотворено — его природа заключена в том, что человек «произволением» своим способен уклониться во зло: именно потому, считали в Москве, над всеми «царствует» Христос...
Итак, главный пункт споров заключался в обосновании природы синергии — способа взаимодействия тварных и Божественных волений. «Лаодикийское послание», отвечавшее духу греческого богословия, ярко выразило стремление обосновать активную позицию человека в осуществлении «правильной воли». Взаимодействие между волей человека и Промыслом Божьим осуществляется посредством «Божественных глаголов» — сакральных текстов, в которых сами слова и даже буквы, имеют особую энергетическую силу воздействия на человека. Вера христианская как истина, данная в Божьих заповедях, апостольских и священных правилах, познается через грамоту, умом и разумом духовным.
535
Я.С. Лурье считал, что для Грозного характерно безусловное признание Божественного предопределения (Послания Ивана Грозного. С. 252). Затем историк изменил свое мнение, полагая, что царь придерживался взаимоисключающих принципов — религиозного детерминизма и признания свободы воли (Лурье Я.С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV – начала XVI века. М.; Л., 1960. С. 175-176). В последних работах Я.С. Лурье склонялся к тому, что Грозный все же выражал детерминистическую концепцию (Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 375).
537
Каравашкин А.В. Свобода человека и теория «казней Божиих» в полемических сочинениях Ивана Грозного // Литература древней Руси. М., 1996. С. 81.
539
Прение Лаврентия Зизания с игуменом Илиею // Летописи русской литературы и древности. М., 1859. Т. 2. С. 96-97.