В XV в. мысли людей еще больше устремляются в настоящее будущего. Митрополит Фотий (1410-1431), называя свое время последним, пишет: «Сей век маловременный»[616]. Время как бы спрессовывается, сгущается. «Блажен, кто уготовил себя к осьмой тысяче, будущей и безконечной, и сего ради молю вас, — писал Фотий, — будем делать дела света, пока еще житие наше стоит». Характерное «пока»... Феодосий, архиепископ Ростовский, впоследствии митрополит, в грамоте 1455 г., написал: «...яко же ныне прилучися седмая тысяща последняго ста 63-го лета». Значит, каждый читавший уже понимал, что хотел сказать архиепископ: до конца света осталось 37 лет. Это уже совсем близко... С.П. Шевырев еще в XIX в. обнаружил в одном Часослове XV в. «Послание от невидимого отца Господа нашего Иисуса Христа», в котором говорилось, в частности: «...а лета и времена и дни кончаются, а Страшный Суд готовится»[617].
Одним из самых чтимых и читаемых «предсказаний» было «Откровение» Мефодия Патарского. Его рассуждениям безоговорочно верили, особенно после того, как выяснилось, что одно из самых страшных для православного человека пророчеств сбылось в 1453 г.
Обратимся же к основной канве тех событий, которые под пером автора «Откровения» превращаются в волнующий рассказ о грядущем...
Сохранившиеся списки дают четыре основные редакции «Откровения». Первая редакция представлена двумя вариантами. На славянский язык текст «Откровения» переводился дважды и оба раза — в Болгарии. Оба перевода восходят к различным вариантам первой греческой редакции «Откровения». На Руси славянский перевод стал известен не позже начала XII в. На русской почве в XV в. возникает оригинальная русская переработка «Откровения», названная интерполированной редакцией, в основу которой были положены: старый славянский перевод, дополненный Сказаниями о царе Михаиле, об антихристе, фрагментами из Жития Андрея Юродивого (см. ниже). Мы будем использовать два перевода на славянский язык и интерполированную редакцию. — См.: Словарь книжников и книжности Древней Руси (XI — первая половина XIV в.). Л., 1987. Вып. 1.
В «последние лета» придут («Божиим повелением и попущением») измаильтяне и попленят всю землю. И начнут они «плоть человечю ести и кровь пити». В том проявится гнев Божий, ниспосланный на все живое. Людям это будет наказание за их беззаконие, за то, что нравственно пали они и погрязли в грехах. Будут измаильтяне царствовать семь лет, и особую немилость проявят в отношении христиан, «ходящих по закону Господню». В «Откровении» рисовалась ужасающая картина: христианских младенцев будут убивать, с их матерями творить блуд «в честных церквах». Многие предадут Христа и «последують прелести»[618].
И проснется тогда Михаил, царь греческий, и с великой яростью «вьздвигнеть оружие... и попленит жены и чеда их, а на живоущаа вь земли обетованнеи сьнидоут сынове царевы сь оружиемь и потребет их от земле...»[619].
Сила Бога — в царе Михаиле: она сокрушит измаильтян. Они подчинятся Михаилу. По всей земле не будет больше ратей и мятежей «и оумиритисе земле, и будет тишина на земли, — читаем во втором славянском переводе, — якова же не бысть, ни имать быти, понежь последнаа есть. И на коньць века будет веселие на земли, и вьселетсе человеци с миром и обновят грады...»[620]. Это будет последняя в человеческой истории тишина...
Русские летописи XV в. сообщают, что после подавления тверского восстания 1327 г. и получения московским князем Иваном Даниловичем ярлыка на великое княжение наступила «тишина» по всей Руси. В некоторых сводах указывался даже ее срок — 40 лет. Цифра странная, если принять во внимание, что Иван Калита умер в 1340 г. — из 40 лет лишь 13 его! Летописи никогда не были синхронны описываемым событиям. Может быть, это взгляд на Ивана Калиту сорок лет спустя? Впрочем, науке известен такой памятник ранней московской письменности, как «Похвала» великому князю Ивану Даниловичу, представляющая собой запись на Сийском евангелии 1339 г. В этой записи, сделанной еще при жизни Калиты, в панегирическом тоне восхваляется деятельность московского князя и одна из черт времени его княжения — «тишина». Известный филолог Н.А. Мещерский в 1969 г. опубликовал исследование, в котором уточнил время написания «Похвалы»: не 1339 г., как считалось ранее, а 1340-й, причем «незадолго до смерти великого князя». Запись была сделана дьяками «повелением» чернеца Анании, которым и был князь Иван Данилович Калита. Подобного рода метаморфозы не бывают случайными. Князь-чернец видел свое время, как «последнее» благополучие перед наступающим хаосом, за которым последуют события, непосредственно предшествующие Второму Пришествию Христа. Кроме того, Иван Данилович явно уподоблялся последнему праведному царю: «Написано бы(с) си иеуа(г)ие въ граде Москве на Двину къ стин бци повелениием рабом Бимь Ананииею. О семь бо князи великом Иване пророк Иезекии глть: в последнеие время въ апустевшии земли на западъ въстанеть ц(с)рь правду любя и соудъ. Не по мьзде судяи ни в поношениие поганым странам. При семь будетъ тишина вельиа в Роускои земли, и въсииаиеть въ дни иего правда...» — См.: Мещерский Н.А. К изучению ранней московской письменности // Изучение русского языка и источниковедение. М., 1969.
616
Вадковский А.В. Исследование о поучениях Фотия, митрополита киевского и всея Руси // Православный собеседник. 1875. Март. С. 313.
618
Истрин В. Тексты. С. 111; Литвинова Е.В. Слиски «Откровения Мефодия Патарского» в Древлехранилище ИРЛИ // ТОДРЛ. Т. 37. С. 382-390.
620
В первом славянском переводе: «И боудеть на земли тихость велика, яка же несть была ни боудеть, яко последная есть година» (Там же. С. 98).