В XV в. Тарусою недолго владело Великое княжество Литовское. Обратим внимание на то, что в конце XV — начале XVI в. город приобрел важное стратегическое значение в пограничной зоне, о чем свидетельствует «докончание» Ивана III с великим князем литовским Александром от 5 февраля 1494 г.: «Тако жо и мне не вступатися у вас в Олексин, и в Тешилов, и в Рославль, и в Венев, и во Мстиславль, и в Торусу, и в Оболенеск... и во все ваши Украиные места, и што к ним потягло, мне, великому князю Александру, не вступатися, и не обидити под тобою и под твоими детми... »[212]. Волостями Тарусского уезда были Городец, Искань, Мышега[213]. К моменту оформления дошедшей до нас духовной грамоты Ивана Грозного пограничная зона была уже в другом месте и Таруса не могла быть предметом территориального спора Возможно, этим обстоятельством объясняется то, что в середине XVI в. царь выбрал эти земли для того, чтобы отдать их в вотчину валашскому воеводе Богдану Александровичу. Он бежал из Валахии через Вену, Дрезден, Париж в Копенгаген[214]. В грамоте датского короля Фридриха II к царю Ивану IV от 28 апреля 1574 г. говорится, что «король препоручает царю воеводу валашского Богдана, изгнанного из собственных владений врагом имени Христовым турецким султаном. Рекомендован он королю герцогом саксонским Августом и имеет от римского императора и других лиц свидетельство о своих доблестях, мужестве и храбрости и о том, что он ни за какие обещания, ни даже за обещание возвратить ему его государства, не согласится подчиниться султану»[215]. В ответе Ивана Грозного датскому королю от 7 августа 1574 г. говорилось, что «царь принял воеводу под свое покровительство и пожаловал его великим жалованием по его дородству и храбрости»[216]. Царь отдал воеводе Тарусу и Лух: произошло это не ранее 1574 г. [217] А в следующем году Богдан Александрович как вотчинник «дал» грамоту Владычному Серпуховскому девичьему монастырю на право владения селами Искань и Волковичи.[218] Итак, граница отодвинулась дальше на запад, и нет больше необходимости фиксировать то, что бесспорно относится к владениям Русского государства.
Хотунская волость. М.Н. Тихомиров отмечал, что даже границы уездов XVII в. не были определены, и находились селения, которые причислялись то к одному, то к другому уездам[219]. Хотунская волость в XV — начале XVI в. тяготела больше к Серпухову. В «докончании» великого князя Василия Васильевича с князем серпуховско-боровским Василием Ярославичем[220] утверждается: «А что удел деда моего, княж Володимеров Андреевича, треть в Москве и в пошлинах, и Серпыхов с волостми, Боровеск с волостми, Лужа с волостми, Хотунь с волостми...»[221]. Это «докончание» было повторено в 1446-1447, 1450-1454, в 1451-1456-х гг.[222] 10 июля 1456 г. Василий Ярославич был «поиман». Умер он в «железех» в Вологде в 1482-1483 г. После ареста серпуховского князя Серпухов с Хотунью обрели нового хозяина В духовной великого князя Василия Васильевича, написанной, по мнению Л.В. Черепнина, между 3 мая 1461 г и 27 марта 1462 г. читаем: «Да даю сыну ж своему Юрью Можаеск с волостьми, и с путми, и с селы, и со всеми пошлинами, и с Медынью, и что к Медыни потягло, да Серпохов, да
Хотунь со всеми пошлинами»[223]. Однако Серпухов вместе с Хотунью скоро становятся удельными владениями дмитровского князя Юрия Васильевича, брата Ивана III. Дмитровский удел существовал с 1462 г. и до 1472 г., когда умер князь Юрий. После его смерти Серпухов и Хотунь отошли к Ивану III, о чем свидетельствует «докончание» великого князя с углицким князем Андреем Васильевичем, составленное 14 сентября 1473 г.: «И что, брате, был удел брата моего, княж Юрьев Васильевича, в Москве треть княжа Володимеровская Ондреевича с тобою, с моим братом, по половинам, а держати вам по годом... и год княж Костянтиновскои Дмитреевича, также и городы Дмитров, Ростов, Медынь, Серпохов, Хотунь, и волости... под моим сыном, под великим князем...»[224]. Тот же текст был повторен в «докончаниях» Ивана III с волоцким князем Борисом Васильевичем от 2 февраля 1481 г., 20 августа 1486 г., а также в соглашении великого князя с Андреем Васильевичем Углицким[225]. Почему же Хотунь отсутствует в завещании Ивана Грозного? М.Н. Тихомиров обратил внимание на то, что Хотунская волость в XVI в. находилась в Коломенском уезде, а в следующем веке — в Московском уезде[226]. Думается, по этой причине, редактор внес правку и убрал упоминание Хотуни как серпуховской волости, не нарушая при этом самой традиции оформления подобных документов и оставляя «ядро» завещания нетронутым.
213
РГАДА. Ф. 281. ГКЭ. № 121014; Юшков А. Акты XIII-XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества. М., 1898. Ч.1. С. 131, 132, 142.
214
Сырку П.А. Из истории сношений русских с румынами. Спб., 1896. С. 26; Веселовский С.Б. Последние уделы в Северо-Восточной Руси // ИЗ. Т. 22. 1947. С. 121-122.
215
Щербачев Ю.Н. Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории // ЧОВДР 1916. Кн. 2. № 227. С. 104-105.
217
РГАДА. Ф. 68. Оп. 1. 1574 г Д. 1; Флоря Б.Н. Молдавская, валашская и греческая феодальная эмиграция в Русском государстве второй половины XVI — начала XVII в. (по данным русских источников) // Проблемы источниковедения истории Молдавии периода феодализма и капитализма. Кишинев, 1983. С. 76; Он же. Выходцы из балканских стран на русской службе (конец XVI — начало XVII в.) // Балканские исследования. М., 1978. Вып. 3. С. 57-63.
218
Ильинский П. Луховская Тихонова пустынь Костромской губернии. Кострома, 1898. Приложение.
220
Согласно Л.В. Черепнину, оно было составлено в январе-феврале 1433 г. (ДДГ. С. 70); по мнению А.А. Зимина — в промежутке между 1427 и 1435 гг (Зимин А.А. О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей XIV-XVI вв. // Проблемы источниковедения. М., 1958. Т. 6. С. 322).