Торжественный прием завершился договоренностью о создании «Ливонского королевства» и женитьбе Магнуса на Евфимии, дочери удельного князя Владимира Андреевича, которого по приказу царя убили в 1569 г.
Чтобы достигнуть заветной цели, Иван Грозный еще в 1567 г. пытался сговориться с магистром Ливонского ордена Вильгельмом Фюрстенбергом о создании вассального королевства. В отличие от несговорчивого Фюрстенберга Магнус согласился. Правда, выбор у него был невелик. Бедный родственник датского короля с крошечным владением в Эстляндии да еще с какой-то противоестественной внешностью[232]. Попытка сватовства к сестре польского короля Анне закончилась ядовитой усмешкой Сигизмунда Августа, бросившей несчастного Магнуса в дрожь. Битва гигантов за ливонское наследство обрекала герцога на неизбежное поражение. Оставалось одно: стать чьим-то вассалом и таким образом обрести могущество. Не прозябание, а власть выбрал Магнус, и на этом пути герцога ничто не смущало. Даже то, что еще недавно он публично называл Россию «наследственным врагом».
Магнус воспрял: в своей грамоте от 23 августа 1570 г. он объявлял, что царь «изволил пожаловать нас наследственно Ливонией; и то утверждено было грамотой, скрепленной золотой государственной печатью». Земельные владения Магнуса сначала ограничивались герцогствами Шлезвигским и Голштинским. Но его брат, датский король Фридрих II, не желая дробить королевство, обменял эти наследственные владения на купленные ливонские епископии — Эзельскую и Пильтенскую. Сразу же после подписания договора с царем аппетиты Магнуса возросли, и теперь в титул новоиспеченного короля вошли ласкающие слух слова «Божией милостью король Лифляндский, государь Эстонской и Латышской земли, наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Голштинский, Стармарнский, граф Ольденбургский и Дельменгартский».
Условия «голдовничества» Магнуса внешне не выглядели унизительными. Напротив, царь подтверждал, что Ливония будет передаваться наследникам Магнуса[233]. Любопытно, как сам Иван Грозный объяснял эту сделку датскому королю в письме от 26 сентября 1570 г.: «Ваш брат был у нас и просил нас уступить ему нашу прародительскую землю Лифляндию с городами Ревелем, Ригою и другими, которые еще во власти Швеции и Польши. Мы Божией милостью царь и великий князь почтили вашего брата и сделали его королем Лифляндии, короновали его и обязали верно нам служить. Магнус поклялся нам в верности и подтвердил свою клятву крестным целованием; он обязался верно служить нам и детям нашим и детем детей наших против всех наших врагов; он поклялся, что будет иметь с нами одних друзей и недругов, за что мы и почтили его и даровали в наследственное владение Лифляндию... По смерти Магнуса правителем Ливонии назначается один из датских принцов, который должен клятвенно присягнуть на верную службу нам и нашему потомству»[234]. Эти условия признал и Магнус, который при осаде Ревеля, обратившись к жителям города, писал им 23 сентября 1570 г.: «Вы в ваших письмах... нас не только оскорбляли и позорили, а за то, что приняли сторону державного царя и великого князя и признали его нашим сюзереном, стали называть нас нехристианами».
Согласно завещанию царя, Магнус получал в свои руки город Полчев с «волостми и селы» в Лифляндской земле, а также царь «дал» королю заем в 15 тысяч рублей — «а в тех денгах король Арцымагнус заложил у меня в Ливонской земле городы Володимерец, город Ворну, город Прекат, город Смилтен, город Буртники, город Роин и со всеми уезды».
233
Чумиков Д. Осада Ревеля (1570-1571) герцогом Магнусом // ЧОИДР. 1891. Кн. 2. С. 4, 42-43.