Катенька и пятиэтажка
Автор: Анна Каджоян
Катенька и пятиэтажка
Качается Катенька в качели с десяти до одиннадцати тридцать вот уже надцатый год. Качается и смотрит в небо. Головушка её пуста от мыслей. Надо сосредоточиться. Надо просто смотреть на облака. Так привычно. Они плывут из-за крыши домика за голову Кати - и всё. Катенька не знает, что с ними дальше происходит. Она не оборачивается и не интересуется этим. Ей чуждо любопытство. Мир не интересуется Катей, а она - миром. И никто никому ничего не должен. И никто, как принято говорить, не виноват.
- Баюкай меня, качель, баюкай. Пой мне песенку и раскачивай. Как мама бы. Как мама. Бы.
Катеньку помнит водитель Дмитрий из первой квартиры, привозящий по вторникам бакалею. Он знал её ещё малышкой, и это было очень давно. Помнит, что приехал, как всегда, во вторник, а девочка появилась. Мать принесла её с заявлением. И другие там появлялись, но эту почему-то он запомнил. Он приезжал снова и снова, а она росла. И вот ей уже много лет. Больше даже, чем стоило бы так жить. И она всё качается. А когда не качается, играет со своими пальцами. Всегда. Занятие единственное и оттого любимое.
Такую её и запомнил водитель. Он видел, что Катенька всегда сидит на качели и не ходит. Потому что больно Катеньке, у неё сандалики были тесные. Слишком поздно заметили и стопа деформировалась. Ведь Катенька не скажет и не закричит даже, если ей отрежут ногу. Катенька - ребенок системы и у неё высокий болевой порог. Она хорошо знает: помощь не придет, кричи или нет.
Но он Катеньку не возьмёт, хоть и жалеет. Он старается для своих троих детей. Хочет дать им всё самое лучшее. Он бы привёз что-то из вещей для Кати, но жена говорит, что выгоднее продать всё в комиссионке. Выгоднее, если о выгоде.
А где-то в старой пятиэтажке, в квартире номер два, сидят тётя Оля с племянницей и рассуждают за завтраком:
- Жаль мне малышей, прям сердце кровью обливается. Я бы себе тоже взяла одного, - сокрушается тётя Оля, пожалуй, чересчур эмоционально.
- Так возьмите.
- Кто, я?
На мгновение она даже перестает жевать, так и замерев с открытым ртом. Такая идея её голову раньше не посещала.
- Так куда ж мне? Ты же знаешь мою ситуацию. У меня вон своих двое. Не потянем. - С этими словами она продолжает отправлять в рот ломтики лососины, притрушенные пармезаном. - Бедные, бедные дети... За что ж им такие страдания! Они ж ни в чем не виноваты. Я б взяла одного обязательно, - качает она головой, задумавшись не всерьез об этой проблеме.
- А кто виноват?
- Как кто? Мамашки-алкоголички, - взбадривается тётя Оля, учуяв новую жертву. - Пьяницы распутные, чтоб их Земля отправляла прямиком в ад. Понарожают ненужных, а потом оставляют в роддомах.
- Оставляют, тётя Оля. И вчера оставляли, и завтра оставят. Но что, если это не только их вина?
- Это как? Каждый в ответе только за себя, - непреклонна тётя Оля.
Так она и размышляет, но Катеньку не возьмёт. Теперь за неё государство должно думать.
А Жанна Егоровна - учительница старших классов на пенсии, живет в третьей квартире. Она кремень и глава семьи. Раз в месяц к ней приходит мальчик Илья отматывать показания на электросчётчике, а Жанна Егоровна мерзко так потирает ладошки от радости.
Катеньку она не возьмёт - это не её проблемы. Не она рожала ублюдков. Она хочет, чтобы ввели закон о стерилизации для малоимущих и асоциальных слоёв населения. Но денежки её в бюджет не доходят. Ни на стерилизацию, ни на сандалики Катеньке.
Инна Яковлевна из четвертой - вдова и пенсионерка. Женщина очень честных правил. Она не отматывает магнитом электроэнергию, а платит всё ровно по счётам, но Серёжа Царёв из пятой квартиры со вчерашнего дня назначен замом главы облэнерго. И ему вручили «схему» вместе с ключами от кабинета. Там у него огромное такое кресло из черной пахучей кожи. Его, недоростка, и не видно в нем. Но это пока.
Вчерашняя выплата Инны Яковлевны по счету за март пойдёт на бассейный фильтр в его новом доме. Он просто не успел ещё переехать, но здороваться с соседями уже перестал. Так, на всякий, вдруг что-то попросят.
Инна Яковлевна не возьмёт Катеньку. Ей пока не хватает даже на лекарства от хронической почечной недостаточности, и она экономит, штопая прошлогодние колготки. Вряд ли возьмёт и потом, ведь Серёже ещё долго дом строить.
Но и Серёжа Царёв тоже не возьмёт Катеньку. Они с его новой молодой женой ездят отдыхать каждый сезон на недельку в тёплые страны. Катя не вписывается в этот план, поскольку ей бы надо тотально посвятить пару лет для адаптации. А жена ещё молодая, красивая - не время себя гробить. Жизнь только заиграла новыми красками и перспективами.