По договору с продюсером Леонидом Роберманом, я должен был выпустить спектакль сразу с двумя составами. В пьесе три героя, соответственно у меня оказалось шесть исполнителей: Нелли Уварова и Алиса Гребенщикова, Вячеслав Манучаров и Павел Акимкин, Дмитрий Миллер и Сергей Марин. У нашего спектакля существует подзаголовок «Комедия с тремя танцами — в начале, конце и посередине». Эти танцы мне были очень важны для решения всего спектакля. Большинство артистов мне привёл продюсер, что меня не пугало, я давно работаю с этим агентством и не сомневался в профессионализме Робермана. Но и на сей раз жизнь мне преподнесла очередной урок, напомнив, сколь внимательным надо быть и как не следует делать скоропалительных выводов.
Хореограф Анатолий Войнов начал ставить танцы и одному из исполнителей, Диме Миллеру, было очевидно трудно выполнять задание. Стало понятно, что ему и двигаться-то нелегко, у него какая-то травма, а тут танцевать. Я недоумевал, зачем продюсеру понадобился такой исполнитель. Но чем дольше шли репетиции, тем больше я восхищался работоспособностью и заряжённостью артиста на роль. Он, превозмогая боль, справился со всем и отыграл блестяще. Не скрою, после этого я влюбился в него.
Я не могу оценивать свой спектакль, и какие-то хорошие слова друзей и знакомых, посмотревших премьеру, греют душу, но не убеждают до конца. А вот моей Катеньки, которая бы так радовалась успеху, либо сопереживала неудаче и утешала меня, пытаясь найти корни моих ошибок, рядом со мной нет. И как с этим жить, я так до конца не понял и не научился…
В очередной раз я осознал две вещи.
Первое, о чём могу сказать с уверенностью — потрясающие молодые комики в России есть. Надо только дать вырасти их таланту, и про них, про связанный с ними новый этап в развитии русского театра ещё напишут книги.
И вторая важная вещь — нам, педагогам, прежде всего необходимо учить своих студентов трудолюбию. Именно оно в наибольшей степени способствует актёрскому успеху. Всё остальное приложится.
Мой статус
Самые близкие люди, очень любившие Катеньку, часто спрашивают меня, почему я не женюсь. Они предлагают мне этот путь с самыми лучшими намерениями, переживая за меня, сострадая моему одиночеству. Ну, как я могу объяснить, что в своём сознании по-прежнему остаюсь Катенькиным мужем? И никем иным. Я не вдовец, не холостяк, а именно Катенькин муж. Только Катенька умерла, что ничего не меняет в моём к ней отношении. Пожалуй, я даже люблю её ещё больше. Вот такой у меня социальный статус. Многожёнство же в нашей части России пока официально не практикуется, да и законом запрещено. Конечно, всё может случиться, но я не понимаю, каким именно образом это может произойти. Я не лукавлю, не рисуюсь. Правда, не понимаю.
Иллюстрации
