Из скромности детали нашего дальнейшего «общения» с Этель я опускаю. Могу сказать лишь, что оно было волшебно!
Глава X
Перемещение № 3. Вещий Олег
«Лучше всего откармливает коня хозяйский глаз»
Наутро Государь опять решил меня отправить в эпоху древности глубокую.
— К Олегу Вещему отправишься ты, князь. И с ним поход ты совершишь на Царьград. В дружине тысяцким его ты будешь.
И вот я перенёсся вновь в эпоху древнюю. Там был свидетелем убийства я жестокого. Когда Олег в ловушку заманил варягов тех. А именно Аскольда и Дира, что правили над Киевом тогда. Им перед смертью их он лишь одно сказал:
— Я истинный есть князь Руси Великой, а вы — никто! Простые смертные, варяги! И Киевом отныне стану править я.
— Убейте их, — дружине приказал.
Они отчаянно сражались. И свита их вначале полегла. Их было двадцать человеков с лишним.
Искусны воины те были, Аскольд и Дир! И много русских воинов они убили.
Метали копья в них, от ран они уж изнывали… Их окружили мы и тут на копья их подняли. Им главы отсекли. А после — в Киев триумфально мы вошли!
Три года в Киеве князь правил. Готовился к походу на Царьград. Две тысячи он стругов на воду поставил.
Перуну поклонялся он. С волхвом верховным часто он общался. Он также бога Велеса ценил, то бог богатства был, а также покровителем животных слыл.
Одно из предсказаний от волхва, я знаю, он не принял. Вернулся от волхва он в ярости!
Но вот настал день полнолуния. Отправились мы в путь.
— На струге я передовом с Олегом Вещим вместе оказался. Два дня пути мы пировали! Семь сортов мы мёда сладкого вкушали!
Тот тягостен был путь, что из Варяг зовётся в Греки. Преодолели воды мы, поля, леса и реки. И волоком две тыщи стругов приходилось воинам тащить.
Но всё преодолев — невзгоды, трудности, ненастья, к Царьграду мы приплыли, белый парус распустив.
Казалось, нас не испугались византийцы. На крепость стен надеялись они. Но плохо ведали они о том, что перед ними Вещий сам Олег — великий воин!
Измыслил хитрость он такую, что аж осьмнадцать дней трудилися дружинники над нею. Все струги мы на сушу подвели, приладили к ним деревянные колёса. И этакой армадой, с попутным ветром, под парусами, двинулись мы к стенам Царьграда. В священном ужасе царьградцы пребывали, и быстро вывесили белый флаг.
Ещё неделю с ними мы в переговорах торговались. И, к нашей радости, удачно выпало всё так: мы обязали их нам выплатить дань великую, а именно: двенадцать полновесных золотых монет на каждое весло из стругов наших. А в каждом струге вёсел — ровно сорок! И стругов всех — две тыщи, ровное число!
Ещё заставили мы заплатить их дань отдельную за каждый русский град, что поставил струги нам!
И, в окончание истории, мы договор, столь выгодный нам, подписали, а в довершение всем делам Олег наш Вещий щит прибил к златым воротам Царьграда, чтобы остался он навеки там! Ведь князем преодолена была великая преграда!
Вернулся я опять обратно к Государю. Он был доволен мною, но мою историю решил дополнить и окончить. Он мне сказал:
— Историю кончины Вещего Олега я тебе раскрою. Внимай мне, князь, и не перебивай.
— Я весь — внимание, мой Государь!
— Ведь говорят, что князь Олег Великий, Вещий, сам был колдун и предсказатель! Перед походом в Византию он не поверил предсказаниям волхва.
В застолье, на пиру в честь победы величайшей он посмеялся, сказав, что потерял к нему доверие.
— Мы от него избавимся, и это не пустые всё слова.
Он к приближённым трём своим слегка оборотился, и Варлааму, Фёдору, Парфению как бы любезно поклонился.
Спросил:
— Парфений, ты случайно не напился? Я знаю, что сильна твоя отвага, но иногда сильней бывает брага!
И отвечал ему Парфений:
— Князь! Тебя, великого, и богов наших боясь, не смог бы сдюжить я с подобной перегрузкой. Я подданный твой, князь, я русич, я боярин русский.
Тогда ответил князь:
— Твоё я объяснение принимаю. Но смертного задания с души твоей я не снимаю!
— Сей час о конь садитесь, с Варлаамом и Федором, холопами моими, с дружиной малою скачите в капище, там Филидор, слуга что бога Велеса.
Ему привет вы ныне передайте от меня. Он оскорбил меня вселенским недоверием. И больше мы, великий князь, ему не верим!
Что сами учините — вы решайте, но жизни вы его затем лишайте! Хотя бы и конями вы его жестоко затопчите.
Так сделали они: конями затоптали Филидора. Пока творили это, он кричал:
— Злодеи вы! Слова мои вы князю передайте: падет он от коня и это точно, знайте!