Но истинное основание единой власти в церкви заключено в краеугольном камне ея — в наместнике
Петра. Христос передал Петру, а в лице его и всем его преемникам первенство или примат в церкви, не только первенство власти учительской и благодатной, но и первенство юрисдикции (primatum iurisdictionis). Папа — „наследник князя апостолов", „истинный викарий Христа", „глава всей церкви", „отец и учитель всех христиан", обладающий полнотой власти управления вселенскою церковью. Церковь только тогда единое стадо Христово, когда един ея пастырь, когда власть его непосредственно получена от Бога и все обязаны подчиняться ему не только в делах веры и нравственности, но и в делах церковной дисциплины и церковнаго управления. Папа „верховный судья всех верующих", не связанный ни зависимыми от него епископами ни вселенским собором, решение котораго он утверждает?4Одним словом, папа обла дает „риепа et suprema potestas iurisdictionis in universam ecclesiam". В силу „примата юрисдикции" у папы власть высшаго управления церковью, в которой он связан только догмой и божественным правом и которая выражается в высшей законодательной и административной, судебной и дисциплинарной власти, в праве организации и управления всею благодатною деятельностью церкви. Внешне папская власть выражается в „примате чести" (primatus honoris). Папу именуют блаженнейшим или святейшим отцом (beatissimus или sanctissimus pater), верховным первосвятителем (pontifex maximus, summus pontifex), папою. Он носит инсигнии-тиару (или triregnum), т. е. тройную корону, паллий и прямой посох (pedum rectum). Верующие обя заны выражением ему внешних знаков почитания (adoratio): государи целуют ему руку, все остальные — ногу[25] Долгим путем историческаго развития римская церковь достигла стройной и мощной организации.
Клир является послушным, но и деятельным ору
дием в руках главы церкви. Даже монашество, в зачатках своих стремившееся к отдельному бытию, стало органом церкви, служащим целям нравствен наго воздействия на мирян (созерцательно-аскетические ордена), управления их жизнью (деятельность нищенствующих орденов), развития в лоне церкви абсолютных ценностей (научная деятельность монашества) и устроения всей земной жизни на началах нравствен наго идеала и Божьей любви (миссионерская, каритативная и пастырская деятельность). Духовенство, глу боко проникая в жизнь, в то же время резкою гранью обособлено от мира, как церковь правящая, выделяемая более суровою жизнью (безбрачие), особым культом (бревиарий, причащение под обоими видами).
Но и религиозно-моральная жизнь мирян введена в рамки определенной дисциплины, направляемая предписаниями совершения необходимых молитв, еженедельнаго посещения мессы, постов, чтения благочестивых книг, и, особенно, исповеди. Предусматривая разныя степени религиозности, католическая церковь устанавливает целый ряд братств мирян, братств, преследующих преимущественно религиозно-моральныя цели.
Из идеи управления церковью и сознания ответственности за это управление вытекает вмешательство правящей церкви во все стороны жизни. Исповедь и проповедь охватывают сферу догмы и нравственной жизни. Наряду с ними необходим ряд предохранительно-запретительных мер. И этим обясняются запрещение мирянам чтения Библии, цензура книг и внесение в „Индекс запрещенных" тех, которыя могут опасно повлиять на религиозно-нравственную жизнь, папския буллы, предписывающия определенное отношение к тем или иным явлениям умственной жизни, осуждающия пантеизм, материализм, модернизм и т. д. Насколько глубоко проникает в жизнь
вмешательство церкви показывает следующий пример. В 1889 г. апостольская каѳедра признала не дозволенным умерщвление плода во чреве матери, даже если это умерщвление может спасти ея жизнь (tuto doceri non posse licitam esse quamcunque operationem directe occisivam foetus, etiamsi hoc necessarium foret ad matrem salvandam"). Один врач („Titius medicus"), неоднократно прибегавший для спасения жизни родительницы к совершению аборта, обратился к своему епископу, а тот к Льву XIII за разяснением, допустима ли подобная операция в тех случаях, когда действия оператора „сами по себе и непосред ственно клонятся не к тому, чтобы умертвить плод в лоне матери, а только к тому, чтобы явился он, если это возможно, на свет живым, хотя бы и обреченным на смерть в ближайшее время, как совер шенно недоношенный". Ответ Льва XIII был отрицательным (1895 г.)[27] Но тут перед нами и всплывает повидимому неразрешимая в условиях земного существования про блема. — Допустимо ли со стороны церкви правящей принуждение? Ведь всякое руководство жизнью, всякое проявление власти уже предполагает принуждение.