Стоическое учение той эпохи синтезировало в себе платонизм, идеи Ари-стотеля, и достижения римской нравственности, потому значительно отличалось от классического стоицизма, который столетием раньше не мог увлечь римлян из-за своей асоциальной, антигражданской позиции.
Мир един и шарообразен - считали стоики времен Катона - но при этом выступает как совокупность высшей и низшей субстанций, как бы души и тела, неба и земли. Высшая - бог, обособленное качество всего вещественного, его идея, низшая - мир предметов. Первая составляющая является творческим началом, вторая - плодом творения, но, поскольку мир един, они находятся в неразрывной связи, между ними существует природное соответствие, симпатия, как назвали это свойство греки, выступающая в роли обратной связи. В качестве примера симпатии Посидоний приводил морские приливы, которые он наблюдал в Гадесе и объяснял влиянием Луны и Солнца. Из наличия обратной связи между божественным и земным стоики выводили возможность предсказаний и потому всерьез принимали астрологию. Космический разум обитает внутри природы и пронизывает все ее уровни, благодаря чему в конечном итоге в мире все разумно, и сколь бы ни были сумбурны происходящие в нем процессы, он движется по пути прогресса, совершенствуется. Концентрация божественного в природе неравномерна и, следовательно, существует иерархия бытия. Низшую ступень в мире занимает неживая природа, далее следуют растения, животные, человек, духи-демоны и, наконец, бог. Человек находится на границе земного и небесного и потому его душа включает в себя три силы: разумную, волевую и чувственную. Первая роднит его с богом, последняя - приближает к животному. Задача человека, по представлению стоиков, - стремиться обуздывать в себе низшую силу посредством средней и неуклонно следовать высшей, совершать постепенное восхождение от животного к божеству. Отсюда вытекают и требования к устройству общества, что особенно интересовало римлян: оно должно создавать условия, способствующие тому, чтобы все большее количество людей совершало это восхождение из царства слепых страстей в солнечный мир разума.
Напитавшись идеями стоиков, Катон как бы воскрес для новой жизни. Там, где более не справлялась политика, отступали законы права и морали, в дело вступит философия и спасет мир - думал он.
Со всем пылом юности и свойственным ему упорством Марк принялся пропагандировать стоицизм среди сверстников и поучать их, основываясь уже не на практической римской морали, а на глубокомысленной теоретической нравственности эллинистического учения. Он давал читать товарищам труды выдающихся людей, в которых был спрессован гигантский созидательный потенциал интеллекта, но все, к кому он обращался, оставались бесстрастны, как песчаная пыль в безжизненной пустыне. Он произносил перед ними пламенные речи, озаряющие светом разума все мироздание, но они зажмуривали глаза, чтобы не видеть нестерпимого сиянья. Он сообщал им глобальные идеи, которые, овладев сознанием людей, могли бы безо всяких войн и прочих потрясений принести человечеству счастье, но это никого вокруг не интересовало.
Попав в лапы циничной властительницы Адаптации, люди понуро плелись проложенной для них тропинкой, страшась совершить шаг в сторону, и им невозможно было объяснить, что покатая тропа ведет их не к водопою, а к гибельной пропасти. В конце концов "чудачества" Катона так надоели окружающим, что его стали сторониться, а иногда даже грозили в ответ на словесные доводы представить кулачный аргумент. Получалось, как у Платона, изобразившего такую картину современного ему общества: люди подобны узникам, сидящим в оковах в пещере лицом к стене, которые в своем обыденном знании уверены, что мир это и есть их пещера, куда едва проникает тусклою струей вышний свет, бросающий тени от предметов на экран стены, расположенный перед глазами людей, и эти уродливые тени они считают реальностью, настоящим и единственным миром; но, если кто-то из них напряжением всех сил сбросит оковы, выберется наверх и увидит солнце, лес, море и вольных птиц, парящих в небесах, а затем возвратится в пещеру, чтобы освободить из плена своих собратьев, они подвергнут его самым чудовищным обвинениям в ереси, оскорбят, осмеют, а если будет упорствовать в намерении вывести их на свободу, свирепо растерзают его.