— В нашем отсеке сейчас точно не знаю, сколько, но рассчитан он на двести семьдесят заключенных, и таких отсеков тут много, наш тринадцатый по счету в человеческой части станции. Есть еще сектора для других рас и ксеносов. Попервой тебе трудно будет тут сориентироваться, у всех так бывает, когда без сетки остаешься, первое время идет дезориентация, а потом ничего, привыкаешь. В основном все живут наверху, внизу мест мало. Вон там у нас туалеты, — показал он пальцем на две двери по бокам от того коридора, по которому нас сюда и привели, — занимать надолго не советую, можно и проблемы заработать, тут так не принято, сам понимаешь, людям терять нечего, могут и наказать толпой.
Я осмотрел вытянутый прямоугольник второго яруса и заглянул через перила вниз, под нами было расположено с десяток столов за одним из каждых, на мой взгляд, могло бы спокойно уместиться с десяток человек. Сверху мне видна была небольшая очередь и довольно много людей, сидящих за этими столами. Мы дошли до металлической лестницы и начали спускаться на первый ярус. Отсюда мне сразу стало видно, что вдоль одной из стен также были расставлены столы, а вот вдоль другой были четыре точно такие же камеры-номера, как и на втором этаже.
— Там у нас душевые, — показал рукой Румб, — тут пищеблок, становишься в очередь и идешь к синтезатору пищи, лезть без очереди не советую. Прислоняешь к сканеру свой браслет, и он выдает тебе твою пайку. Если нет на браслете средств, извини, ты не жрешь, так тут все устроено. Рядом с душем есть автопрачечная, но мы ей практически не пользуемся. Сами стираем.
— Это почему? — удивился я, отмечая в памяти это полезное место.
— Да потому, что ты туда свой грязный комбез засовываешь, а он тебе вроде чистый, но не твой возвращает, да еще он и старым оказаться может, короче, дело твое, я предупредил.
Мы спустились на первый ярус, и я понял, что столы, которые находятся под навесом, пользуются гораздо большей популярностью, чем те, которые стоят в центре. Они все были заняты арестантами, сидящими над своими пластиковыми подносами с едой.
— Тут тоже есть санитарная комната, и она побольше, но тут и правила совсем другие, — продолжил свой инструктаж мой экскурсовод.
— И что за правила? — нахмурив брови, поинтересовался я.
— Этот туалет, как бы тебе сказать, не для всех, — чуть тише сказал Румб, — тут живут в основном уважаемые люди, а уважаемые люди любят комфорт. Понимаешь?
— Ну, пока понимаю, — кивнул я, рассматривая одну из стен с голоизображением какой-то природы, на которую никто не обращал внимания.
— Тут есть еще спортзал, но опять-таки, обычно времени на него не хватает.
Мы подошли к очереди, и Румб встал в нее, а я пристроился следом. Очередь довольно быстро продвигалась вперед, и примерно через семь минут я уже наблюдал, как Румб подносит свой браслет к сканеру, на нем отобразилась его личная информация, датчик мигнул синим цветом, и окно выдачи пищи открылось. Он достал оттуда свой поднос с одной тарелкой и одним стаканом и поспешил на выход. Как только я прислонил свой браслет к сканеру, то прочитал на экране свое имя и короткий список из четырех параметров.
Общественная опасность — 0.
Баллы полезности — 0.
Трудочасы — 0.
Количество льготных приемов пищи — 8.
Лампочка на датчике мигнула синим и появилась возможность забрать свой поднос, что я сразу же и сделал, помня о том, что в очереди за мной стоит еще много людей.
Сделав несколько шагов по направлению к столам, я наткнулся на довольно крупного мужика, который перегородил мне проход, поднос уткнулся ему в грудь, а громила негромко произнес:
— А вот за это спасибо, сам принес, не положено тебе в первый день жрать от пуза, делиться надо, — он протянул свои верхние конечности за моим подносом, а мои руки уже сами начали действовать.
Где-то внутри себя я ожидал нечто подобное, вот нутром чуял, что проверку на вшивость придется проходить и тут, поэтому я позволил ему взяться за поднос, а потом схватил пластиковую ложку, которую выдавал синтезатор пищи, и резким тычком воткнул ее тонкой рукояткой в глаз мужика. Его руки тут же разжались, а сам он заорал дурным голосом и схватился за пострадавшее место.
Подхватив начавшую падать пайку, я повернулся и протянул свой поднос следующему, стоящему в очереди за мной человеку, который еще не успел забрать свою пайку.
— Подержи немного, — мило улыбнувшись, попросил я его, и он послушно взял мой поднос, застыв как вкопанный.
Я развернулся и, сделав шаг, резко вырвал окровавленную ложку из глазницы орущего громилы, отчего его крики только усилились, я ждал, что вот-вот сейчас подтянутся его дружки, но нет, никто из-за переборки не появлялся, даже странно.