— С вашим королём мы как-нибудь столкуемся, — ласково ответил ему штабист. — А Киев, голубчик, — это ещё не Сибирь, не Камчатка.
Глава четвёртая
В Киеве Беньовский пробыл совсем недолго. Киевский военный губернатор приказал выслать его вглубь России, подальше от польской границы. Местом ссылки была определена Казань. Та же судьба постигла и пленного шведа Адольфа Винблада, также состоявшего на службе у конфедератов и пленённого где-то на Волыни. Они познакомились уже в пути.
Швед был угрюм и неразговорчив. Он тяжело переживал свои неудачи и, пожалуй, горько сожалел, что, покинув родную Швецию, связал свою судьбу с движением конфедератов. Польским языком он так и не овладел настолько, чтобы сносно изъясняться на нём и понимать собеседника. С Беньовским говорил с трудом и с чудовищным акцентом.
Везли их на разных подводах, сопровождаемых конвоем. На почтовых станциях меняли лошадей и делали лишь краткие остановки для ночлега конвойных. А с рассветом пускались в дальнейший путь по тряским российским дорогам. Лишь в Нежине конвойные оставили пленных наедине в почтовой избе. Там и разговорились.
— С кем имею честь? — с любопытством спросил Беньовский.
— Адольф Винблад, — неохотно ответил швед.
— В каком звании служили конфедератам?
— В майорском.
— Судя по выговору, вы не поляк и, похоже, не немец.
— Я швед.
— А я венгр. Полковник Беньовский.
Морис Август приврал насчёт звания, стараясь сразу же показать шведу своё превосходство и взять покровительственный, начальственный тон. Винблад стал жаловаться на судьбу.
— Я спросил у русского офицера, зачитавшего мне приказ о высылке в эту, как её... Казань, далёкий город на Волге, сколько времени продлится наш плен. И знаете, что он мне ответил? Продлится ваш плен до тех пор, пока последний конфедерат не сложит оружия. Каково?
— Мне сказали примерно то же самое. Так что наберитесь терпения, майор. Конфедераты складывать оружие пока не собираются.
— Будь проклят тот день и час, когда я покинул Швецию и прельстился службой шляхте!
— Зачем же покинули?
— А что оставалось делать мне, младшему сыну в многодетной семье? Наследование отцовского имения мне не светило. Вот и отправился искать счастья на чужбине.
— Отбросьте ваши мрачные настроения, майор. Берите пример с меня, неисправимого оптимиста. Не мыслю своей жизни без кипучей, бурной деятельности.
— Какая может быть деятельность в этой, как её... Казани.
— Казань ещё не Сибирь. Говорят, вполне цивилизованный большой город. Я вижу в нашем положении две перспективы...
Беньовский на минуту умолк, испытующе вглядываясь в шведа.
— Догадываетесь, собрат мой по несчастью?
— Нет.
— Тогда слушайте. Россией правит императрица Екатерина, свергнувшая и, как говорят, умертвившая своего мужа Петра[17]. Вряд ли всё русское дворянство довольно этой немецкой принцессой на русском троне. Есть же в стране наверняка и немало сторонников свергнутого и убиенного императора. А если допустить, что в России возникнет своё вооружённое оппозиционное движение наподобие нашей Барской конфедерации?
— Вы верите в такую возможность?
— Я лишь говорю — «если допустить»... Вот тогда наш опыт конфедератов, тираноборцев пригодится оппозиционному дворянству. Мы, наёмники-профессионалы, встанем во главе русских дворянских полков, окажемся среди вождей движения, будем вершить судьбы империи.
— Дерзко, полковник. Но фантастично и неубедительно. Вы плохо знаете жизнь в России. Это не Речь Посполитая с её шляхетскими вольностями. И престиж российской короны — это нечто иное, чем престиж эфемерной власти выборного польского короля или даже нашего шведского Карла.
— Не скажите, майор. Я вам расскажу одну занятную историю на русскую тему. До нас доходили смутные слухи о заговоре, правда неудачном, против императрицы Екатерины. Это произошло несколько лет тому назад. Молодой караульный офицер, позабыл его имя, пытался освободить из крепости томившегося там в заключении царевича Ивана[18]. Намерение этого офицера состояло в том, чтобы, устранив Екатерину, возвести на престол Ивана, свергнутого ещё в раннем детстве императрицей Елизаветой. Заключённый царевич был убит стражей, а тот офицер сдался властям, был судим Сенатом и казнён.
— Вот видите, не удался же заговор.
— Потому что был плохо подготовлен, не опирался на достаточный круг сторонников. Но ведь перед вами свидетельство, что не все довольны Екатериной.
17
18