– Это ты, Катрин? – послышался приглушенный голос Ландри. – Ползи быстрее! Нам нельзя задерживаться!
– Бегу! Бегу!
Тьма была так густа, что Катрин не увидела – догадалась: там, впереди, стоят двое – один повыше, другой пониже. Улица петляла и вела, казалось, в подземное царство. Причудливыми зловещими призраками нависали с обеих сторон полуразрушенные дома. Ни проблеска света, ни огонька на этой странной пустынной улице. Двери закрыты, окна без ставен слепы. Катрин устала так, что каждый шаг отдавался болью в сердце. Однако отдаленные крики толпы были еще близки: там наконец обнаружили пропажу. Возможность погони наделила беглецов крыльями.
Катрин споткнулась в темноте и упала, застонав от боли. Она чуть было не расплакалась, но сильные руки Ландри уже подняли ее, и вот опять они бегут, бегут как безумные.
Улочки перекрещиваются, поворачивают то вправо, то влево, и вдруг впереди – лестница, круто ведущая вниз в недобрую темную пропасть! Нет, никогда им не выбраться из затянувшего их лабиринта! Ландри тянет за собой напуганную задыхающуюся Катрин, еще три ступеньки, и они снова на улице, улица поворачивает под прямым углом, расширяется и выводит их на грязную вонючую площадь, где полуразвалившиеся дома кажутся кучами мусора, где обломками зубов торчат остовы острых крыш, зато сами лачуги будто оплыли и опухли, осев под тяжестью набухших от воды балок. Сверху что-то капнуло.
– Дождь нам на руку, – сказал Ландри и остановился, приглашая остановиться остальных.
Все трое привалились к стене дома, пытаясь отдышаться. На бегу им казалось, что сердце вот-вот лопнет. Теперь они вдруг услышали, как необычайно тихо в этих странных местах.
– Ну и тишь, – взволнованно прошептала Катрин. – Как ты думаешь, они за нами не гонятся?
– Гонятся. Но ночи сейчас безлунные, и сюда они не доберутся. Нам пока беспокоиться нечего.
– А где мы, скажи? И почему нам не о чем беспокоиться?
Глаза Катрин мало-помалу привыкали к темноте. Окружавшие их лачуги поражали больше грязью, чем ветхостью. На другой стороне площади едва мерцал огарок в железной клетке фонаря, порывы резкого ветра пытались погасить его. По темному небу плыли дымные тучи – летучая завеса этого островка тишины, вокруг которого шумел и суетился город. Ландри обвел рукою площадь.
– Это Двор Чудес, их много в Париже, и один из них расположен между дворцом Турнель и улицей Сент-Антуан. Но этот – самый главный, он – личное владение короля нищих.
– Но здесь ни души, – сказала испуганная и удивленная Катрин.
– Еще слишком рано. Нищие расползаются по своим норам, когда засыпает весь город.
Разговаривая с Катрин, Ландри развязывал на Мишеле веревки. Молодой человек, прислонившись к стене, едва дышал, позволяя делать с собой все, что угодно. Он исчерпал последние силы – каково было мчаться как безумному, со связанными за спиной руками? Когда нож Ландри наконец освободил его от веревок, он глубоко вздохнул и принялся растирать затекшие, одеревеневшие руки.
– Зачем вы это сделали? – спросил он. – Зачем спасли меня? И кто вы такие, чтобы так рисковать? Разве вы не знаете, что рискуете быть повешенными?
– Сделали и сделали, – без всякой робости отвечал Ландри. – Показалось, что вам рано еще болтаться на веревке, мессир. Меня зовут Ландри Пигасс. Ее – Катрин Легуа. Оба мы живем у моста Менял, где наши отцы занимаются ювелирным делом.
Мишель ласково погладил девочку по голове.
– Малышка с золотыми волосами. Я заметил ее, как раз когда меня вязали. Ни у кого я не видел таких волос, как у тебя, – сказал он, и его ласковый голос взволновал Катрин больше, чем прикосновение руки. Рука его продолжала гладить спутанный шелк ее волос, а Катрин, захлебываясь, возбужденно говорила:
– Мы хотели вас спасти. Мы поможем вам бежать из Парижа прямо этой ночью. Ландри вам сказал, что мы живем у моста. Мы спрячем вас в комнатке под домом, которая служит погребом. Там есть окошко. Вы спуститесь из него на веревке в лодку, которую приведет Ландри в полночь. И вам останется только подняться по реке в Корбеи, где монсеньор д'Арманьяк…
Она выпалила это все одним духом, не переводя дыхания, желая, чтобы молодой человек как можно скорее доверился им. В его голосе она услышала нотку безнадежности, от которой сама пришла в отчаяние. Она смутно догадывалась, что черные крылья смерти, которые уже было обняли его сегодня, все еще веют над ним зловещей тенью. И потом, спасение от смерти было таким невероятным!