- Дыши глубже, - равнодушно глядя в побелевшее лицо Бодлера, посоветовал Тихоня, - Тебе ведь совсем не больно.
Это было внушение, но Ги позволил так с собой поступить, чтобы облегчить свои страдания. Режущая боль в висках утихла. Чувствуя, что на лбу выступил пот, Ги жадно задышал, наслаждаясь тишиной в голове.
- Ты присядь, чего стоять-то, - заметил Тихоня, небрежно пожимая плечами.
Ги беспомощно оглянулся на широкую кровать, накрытую покрывалом, но ноги отказывались слушаться и идти к ней. Он остался стоять, покачиваясь из стороны в сторону, между кроватью и крутящимся креслом.
- Ты, - голос внезапно сел, и Ги откашлялся, - Что ты намерен...
Он не договорил, суть вопроса и так была ясна.
- Буду ли я тебя убивать? - Тихоня вальяжно откинулся на спинку кресла и окинул Бодлера насмешливым взглядом, - Ты, конечно, понимаешь, что если я тебя убью, ты слишком легко отделаешься.
У Ги перед глазами все поплыло. Теперь, когда первое потрясение прошло, он ощутил полную беспомощность. Его жизнь была в руках этого исполненного ненависти буйного сумасшедшего. И сделать с этим было ничего нельзя. Ги не мог не то что попытаться спастись, он даже не мог подумать о том, чтобы попытаться спастись.
- Верно, верно, - подтвердил Тихоня, читавший его лихорадочные мысли, как открытую книгу, - Ты даже не просишь, убить тебя быстро, не мучить тебя. Ты хочешь жить. Что бы ни случилось с твоей паршивой жизнью, с твоей мелкой душонкой, ты все равно хочешь жить.
Его голос был тихим, но уж лучше бы он кричал. Ги почувствовал приступ удушья и оттянул ворот рубашки, чтобы вздохнуть.
- Я понимаю, - сказал он, - Ты считаешь, что у тебя есть причины обижаться на меня.
Тихоня рассмеялся сквозь зубы.
- Обижаться? - переспросил он, повернулся вместе с креслом, и Ги сквозь спинку кресла и сквозь одежду увидел его покрытую шрамами спину, - Думаешь, я обижен?
- Мне, конечно, очень жаль, - поспешно проговорил Ги, отводя глаза от этого зрелища, - Но ведь, ты понимаешь, что это не доставило мне никакой радости. Более того, это была вынужденная мера. Ты сам меня вынудил. Мне нужно было твое согласие, а ты не хотел его давать. Поэтому я должен был прибегнуть к нетрадиционным методам убеждения. Но личной неприязни я к тебе никогда не испытывал.
- Правда? - Тихоня придал своему хитрому азиатскому личику выражение искреннего наивного изумления, - Я тоже всегда прекрасно к тебе относился. В связи с этим я рассчитываю на то, что мы сейчас поговорим откровенно. А то, представь только, что будет, если и я прибегну к нетрадиционным методам убеждения?
- Ну, если я могу чем-то помочь, - пробормотал Ги и наконец смог дойти до кровати и присесть, - Но я понятия не имею, что ты хочешь от меня узнать.
- Не я. Мой друг задаст тебе несколько вопросов, - Тихоня отодвинул занавеску, и второй высший телепат зашел в комнату.
Бодлер увидел высокого, худощавого, но мускулистого молодого человека в джинсах и коричневом свитере. Он узнал темно-русые волосы, голубые глаза и крупные, правильные, будто выточенные из камня, черты лица.
- Капитан Деверо? - ахнул Ги, не веря своим глазам, - Вот кого я почувствовал в баре "Розовый слон"!
- Я тоже рад знакомству, - без особого воодушевления проговорил Деверо, встав рядом с креслом Тихони, - Ну, что поболтаем?
Ги посмотрел поочередно на Тихоню и на Деверо. Находясь рядом, эти двое производили впечатление очень дружных и преданных друг другу сообщников. Ги даже на минуту забыл страх и ухмыльнулся. Он меньше всего ожидал, что у Тихони могут быть друзья. Правда, улыбка тут же сползла с лица Бодлера, когда он подумал, что эта преступная парочка не оставит его в живых теперь, когда он видел их, да еще вместе.
- А есть ли резон мне говорить с вами, славные юноши? - силясь выглядеть спокойно, спросил он, - Я ведь должен буду рассказать в организации о том, что ты объявился, Сато, да еще не один, а с таким ценным экземпляром.
- Успокойся, ты не расскажешь, и поэтому будешь жить, - ответил Тихоня.
Бодлер понял, что его загипнотизируют, чтобы он не проговорился, а, значит, убивать действительно не будут. От облегчения Ги даже пробила дрожь. Он громко и хрипло вздохнул и провел ладонями по лицу. Деверо наблюдал за ним холодно, Тихоня с нескрываемым отвращением. Ги решил, что хорошо запомнит это брезгливое выражение на лице Тихони и когда-нибудь... Об этом он старался не думать, не то Тихоня мог и забыть о своих милосердных намерениях. Чтобы обезопасить себя, Ги оставалось только прикинуться окончательно раздавленным, что было не так уж трудно.