Сато судорожно замотал головой, обхватив ее руками.
- Что, расхотелось знать? - едко осведомился Лавров.
Телепат замер, продолжая держаться за голову, потом медленно положил ладони обратно на колени.
- Неважно, чем мне угрожали, - глядя на свои ступни, проговорил он, - Я все равно мог сказать "нет", но не сказал. В разное время, в разных местах были люди, которые поступали иначе. А я не герой, умереть ради чужих людей у меня духу не хватило.
- Сейчас есть возможность это исправить, - горько заметил Лавров.
Сато кивнул.
- Я даже рад, что все, наконец, закончится, - прикрыв глаза, проговорил он, - Не говорю, что мне не страшно, но все так, как должно быть. Я и так получил от судьбы незаслуженный подарок: несколько месяцев нормальной жизни. Я встретил очень хороших людей, которые меня приняли, не смотря на то, кто я есть. Разлука с ними - единственное, что меня тяготит.
Телепат опустил голову на колени и замолчал. Плечи его едва заметно задрожали. Лавров, наконец-то, увидел слезы и отчаяние своего врага.
- Надеюсь, вам станет легче, - не поднимая головы, сказал Сато, - Мне-то уж точно станет.
Он снова замолчал и замер. "Ну, чего ж ты не радуешься и не торжествуешь, Вениамин"? - спросил себя Лавров. Слезы, которые он видел, были вызваны не страхом перед наказанием, как он мечтал, а муками нечистой совести. Меньше всего Лавров мог подумать, что человек с черным пятном вместо лица страдает.
- Может, вы хотите о чем-то попросить? - спросил Лавров, подождав еще и видя, что телепат все также не двигается.
Сато поднял голову. Глаза у него были красными, но сухими.
- Отпустите моего спутника. Он честный хороший человек и ничего не знает об этом деле. И дайте мне попрощаться с ним.
- Хорошо, - разрешил Лавров и вышел.
Лавров поднялся на верхний полуподвальный этаж, где находилась его комната. Своей он считал ее только условно. Не жилье, а так, место, чтобы переночевать во время работы трибунала. Обстановка состояла из кровати, кресла и стола. Уюта не было никакого. Наверху, в скосе потолка был вмонтирован люк с откидной стеклянной крышкой, служащий подобием окна. Стеклянный квадрат был заполнен небом. Оно было ярким и чистым. Время перевалило за полдень, и свет уже начал уходить, перемещаясь вслед за солнцем. Комната покрывалась тенями. Пока еще голубоватыми и прозрачными. Соратники еще не вернулись, немногочисленные служащие разошлись по своим местам, на космодроме стало очень тихо.
Сев на кровать, Лавров вдруг обнаружил-таки в кармане сигареты и снова закурил. Он прислушался к тишине вокруг и внутри себя. Внутренняя тишина была тревожной. Как во время прогулки с Пауком по взлетной полосе, когда он стоял на пороге неприятного открытия. Теперь, когда открытие было сделано, Лавров знал, что его гнетет. Оказывается, все это время он жил, не замечая, что совершил предательство. Спасая жизнь Лары, Лавров выдал своих товарищей, сообщив все, что могло бы помочь схватить их. Но благополучно забыл об этом, погрузившись в свои переживания, в боль и ярость. После смерти дочери он всегда считал себя жертвой. Того взрыва на АЭС, того подвала, где его пытали, войны с Земным альянсом. И он так привык к этой мысли, что ему и в голову не приходило, что стоит сожалеть о содеянном, как сожалеет Сато. А ведь только то, что партизаны вовремя ушли с консервного завода и вернулись, чтобы отбить Лаврова у врага, спасло их и самого Лаврова от последствий его предательства. Сложись все чуть иначе, в камере этажом ниже мог бы сейчас сидеть он сам. Сейчас, зная подробности случившегося с Кристофером Сато, Лавров вспоминал, произошедшее с ним, и не мог не сравнивать. "Ты поступил так же, как он. Он всегда мучился совестью, а ты нет. Его вина заслуживает смертной казни. А твоя?"
Охранник, который привел Хоши в подвал, не рискнул подойти ближе. Он так и остался у двери, напряженно выпрямившись и поглядывая с брезгливым любопытством. Судя по тому, как выглядел Хоши, обращались с ним хорошо. Когда он увидел Криса за решеткой, его лицо застыло.
- Господин! - выдохнул он испуганно, подбегая к камере, - Они с вами что-то сделали?
- Нет, - Крис постарался говорить так, чтоб его голос успокаивал, - Пока нет.
- Как это пока? - растерянно пробормотал Хоши.
Он не понимал, что происходит, и не знал, что думать и делать. Увидеться им с Крисом разрешили только через решетку. Телепат подошел ближе, сквозь прутья взял Хоши за плечи.
- Мы на Марсе, - также успокаивающе объяснил он, - Я арестован. Вы, наверное, знаете, в чем меня обвиняют?
- Но это же неправда, - возмущенно возразил Хоши.