Крис покачал головой.
- Нет, правда, - он крепче сжал плечи собеседника, - Вас отпустят, потому что вы не при чем. Поезжайте к моей матери. Постарайтесь как-нибудь поддержать ее. А Джек Деверо... пусть лучше думает, что я еще когда-нибудь вернусь.
Хоши молчал и не сводил глаз с лица Криса. Зрачки его восточных глаз начали странным образом дрожать и блестеть.
- Это невозможно! - наконец выговорил он хриплым голосом.
Крис бережно погладил его плечи ладонями.
- У вас имя есть?
Хоши опустил глаза. Иридианская сдержанность заставляла его бороться с подступающими слезами.
- Англоязычное, как у вас, - ответил он сдавленно, - Итан.
- Вам идет, - мягко улыбнулся Крис, придвинулся ближе к решетке и обнял Хоши, - Хоши Итан, был рад находиться рядом с вами, пусть и недолго. Давайте простимся, друг мой, не будем понапрасну огорчать один другого.
Хоши наклонился ближе.
- Господин, а если попробовать бежать? - горячо прошептал он Крису на ухо.
Крис только покачал головой и отступил вглубь камеры.
- Прощайте.
Хоши решительно качнул головой.
- Я останусь с вами... до конца.
- Спасибо, - Крис был тронут такой преданностью, его голос дрогнул, - Тогда до завтра.
С утра и в середине дня ничто не предвещало перемен в погоде. Но ближе к вечеру поднялся ветер, натянул облаков и солнце село, осветив напоследок свинцово-сизые тучи на горизонте. Едва стемнело, полил дождь, разразилась гроза. В этой части планеты осенние грозы всегда были особенно сильными. Один из ударов грома был такой, что в жилом блоке выбило пробки. Пока служащий чинил электричество, ужин продолжался в темноте. Собственно, ужинать тем, чем кормили на базе, никто не хотел, участники трибунала ограничились чаем. Свет все никак не зажигался, Зара нашла свечи. Их закрепили прямо на столе, приплавив к столешнице, получилось даже уютно.
- Рыцарский замок, - одобрил Ланскис, разливая чай по пластмассовым белым кружкам.
- А где Ферье? - спросил Лавров.
За столом их было только трое. Еще днем Лаврову не терпелось отделаться от остальных. Теперь же он ловил себя на мысли, что ему легче, когда вокруг него люди.
- Пойду посмотрю, - предложила Зара.
- Спроси, он будет чай? - попросил Ланскис.
Зара ушла в темный коридор, вернулась через пять минут.
- С Эженом истерика, - хмуро сдвинув брови, сообщила она.
- С кем? - не понял Лавров.
- С Ферье, - уточнила Зара.
Лавров вдруг понял, что даже не знает, что Ферье зовут Эжен.
Участник трибунала под номером один сидел в своей комнате на кушетке, накрытой жестким синтетическим пледом. Рядом, не рассеивая мрак, на столе тлел фонарь, у которого почти разрядились солнечные батарейки. Ферье дрожал мелкой дрожью и покачивался, как маятник в старинных часах. Приглядевшись в темноте, Лавров увидел, что Ферье давится глухими рыданиями без слез.
- Чего вы все заявились сюда? - хрипло выкрикнул он, когда Зара, Лавров и Ланскис вошли в комнату и остановились в узком пространстве между кроватью и дверью, - Я вас звал что ли?
Конечно, этот неприятный момент Ферье предпочел бы пережить один. Но раз уж они сюда все-таки пришли, Лавров решил узнать, можно ли чем-то помочь, и стоит ли это делать.
- Это у тебя личное, или издержки производства? - как можно мягче и деликатнее спросил он.
- А у тебя? - зло огрызнулся Ферье, - На тебе лица нет, с тех пор как колдуна сюда привезли.
Лавров промолчал. Ферье дышал сквозь стиснутые зубы, зло и прерывисто.
- Принести тебе воды? - спросила Зара.
Он отмахнулся.
- Не знаю я, личное или издержки, - мотая головой, проговорил Ферье, - Только чем дальше, тем хуже. Будто что-то ест меня, сидя в кишках. Думал, изведу пяток-десяток этих сволочей, сделаю хорошее дело, и отпустит. Но не легче мне, никак не легче.
- И не будет, - присев рядом с ним на край кровати, сказал Лавров, - Мы это делаем не для того, чтобы стало легче.
- Что, и когда Сато твоего... не порадуешься? - недоверчиво ухмыльнулся Ферье.
Его глаза в темноте влажно блестели от непролитых слез. Лавров опять промолчал.
- Бросить тебе надо совсем, - сказал он мягко, как ребенку, - Не твое это. Не местью утешайся, а что-нибудь другое поищи.
- Только не надо проповеди читать, - досадливо сморщился Ферье, отшатнувшись от Лаврова, - На себя сначала глянь, потом других учи.
- Он прав, - возразила Зара, - Если это так действует на тебя...
Видя, что в ответ на ее слова Ферье только сильнее раздражается, Лавров жестом остановил ее.
- Можешь сердиться, но это правда, - сказал он по-прежнему мягко, - Тебе надо попробовать жить. Ты, конечно, думаешь, что жизнь закончилась, а ее на самом деле еще много осталось. Я старше и знаю, ты уж поверь.