- Да, я вошел во вкус вероломства и предательства, - желчно усмехнулся Кир, вспоминая насмешливую физиономию Люциуса и превосходство в его глазах.
- И вы уверены, что Морс ничего не подозревает?
- Есть способы обмануть высшего телепата, и не пользуясь пси-способностями, - Кир пожал плечами, - Это не проблема для человека с интеллектом. Так что вы решили?
- Вы меня впечатлили, я беру вас на работу, - ответил В, - У меня как раз есть свободная буква. Надеюсь, вам она придется по душе.
- Даже если на нее начинаются одни матерные ругательства, - с мрачной иронией кивнул Кир, - Я с радостью растворюсь за любым псевдонимом.
- В вашем лице я приобретаю ценного сотрудника, - В протянул ему руку, - Добро пожаловать, Н.
Они скрепили свой договор рукопожатием. В выдержал паузу.
- Есть кое-что еще, - добавил он, приветливо улыбнувшись, - Звучит неприятно, но я должен это сказать. Если я узнаю, что вы все-таки служите Люциусу, а не мне, я вас убью.
Кир рассмеялся.
- Понимаю, - сказал он, не обижаясь, - Вы хотите быть уверены. Докажите, что стоите моей верности, и я докажу, что я вам верен. Так пойдет?
- Отлично, - кивнул В, - Займусь оформлением вашего назначения немедленно. Хорошего вечера.
Он поклонился и пошел вниз по лестнице. Кир постоял, дожидаясь, пока легкие шаги стихнут внизу, и вернулся в обеденный зал, чтобы не пропустить приезд Маши и галантно встретить ее в дверях.
Джек Деверо ожидал любого подвоха, но остаток полета до Эринии прошел гладко. Пассажиры покидали борт "Катрионы", когда подходило время. Они были заметно раздражены своими неудачными попытками найти тайник в похоронной капсуле Анатоля Бертрана, но вели себя тихо. По прилете на Эринию со звездолета сошел Кирилл Светлов. Он ничего не помнил, загипнотизированный Джеком, и Джек распрощался с телепатом со смешанным чувством вины и облегчения. После рискованной затеи со снятием блокировки с подсознания, ему приходилось, не снимая, носить мнемозитовый кулон. Поэтому Джек был несказанно рад, что телепат, который мог бы его распознать, наконец, исчез из виду. Исчез из виду и столь неприятный для всего почтового экипажа груз "Х". После всех событий, произошедших вокруг останков Анатоля Бертрана, Деверо было очень любопытно взглянуть, кто же придет за телом, что представляют собой те люди, которые являются или назовутся его родней. Но, к его разочарованию, на Эринии за цинковой капсулой снова приехали работники похоронного бюро.
- Ну, наконец-то, - констатировал старший механик Мишин, когда капсулу с телом увезли на механической тележке в неизвестном направлении, - Мы, конечно, сроднились с Толиком, но пора бы и честь знать.
Мишин, Деверо и Рона Рекс стояли на пассажирском трапе звездолета и смотрели сверху, как капсулу с телом везут по взлетной полосе в сторону выхода с космодрома.
- Да, из всех моих знакомых покойников он был самым надоедливым, - согласилась Рона Рекс.
Джек улыбнулся уголком рта, радуясь, что все подошло к концу. Через два дня, когда звездолет покинет Эринию и возьмет обратный курс на Землю, он, наконец, сделает то, что так долго планировал. Он заберет с Прозерпины-Z Самсона Никитича Полубоярова.
- Командир, вас ждут в вашей каюте, - голос Антарес Морено в наушнике переговорного устройства звучал странно, - Пожалуйста, это срочно.
Антарес и сама была в капитанской каюте. Она стояла у иллюминатора и выглядела расстроенной. А за столом сидел Хоши.
- Деверо-сан, а я уже боялся, что не сумею вас найти, - при виде Джека иридианин поднялся со стула, как всегда, почтительно кланяясь.
- А где Крис? - спросил Джек, поняв, что Хоши пришел на "Катриону" один.
- Я же говорю, это срочно, - севшим голосом сказала Антарес.
Лицо Хоши побледнело. Он медленно сел обратно на стул.
- Его схватили марсиане, - Хоши прерывисто вздохнул, - Они судили его и приговорили сначала к смертной казни. Но потом приговор изменили...
Хоши, сделав паузу, замолчал. Говорить ему было трудно, тем более, что он уже один раз рассказал все Антарес Морено.
Антарес опустила голову и энергично потерла щеки ладонями.
- Его продали на рудники в пожизненную каторгу, - закончила она вместо подавленного Хоши, - Он не возражал и не пытался бежать, потому что считает себя виновным и готов отвечать.
Антарес села в кресло Джека, глядя мимо него самого и мимо Хоши, и смахнула со щеки слезинку. Джеку почувствовал, что внутри растет тяжесть, и тоже захотел присесть. Но оба кресла были заняты, и он ограничился тем, что оперся рукой о край стола.