Старшая сестра
— Катруся! Куда же ты девалась?
Ночь уже прошла, и наступило утро. В комнату быстрыми шагами вошёл папа. Он был в распахнутом плаще, какой-то 5ледный, растерянный, но весёлый.
— Почему ты тут спишь, Катруся, а не на своей постели? — удивлённо спросил он.
Катруся вскочила и сразу вспомнила, что было ночью.
— А мама? — вскрикнула она. — Где мама?
— Всё благополучно! — весело ответил папа.— Мама себя чувствует хорошо… И знаешь, кто у неё есть? — добавил он и хитро прищурил один глаз.
— Скарлатина? — обрадовалась Катруся.
— Какая скарлатина? Что за глупости! У неё есть маленький мальчик, наш сынок, а твой младший братик — вот кто!
Это было совсем неожиданно! И как радостно! Катруся запрыгала и захлопала в ладоши:
— Ой, как хорошо! А почему же она его домой не несёт?
Папа засмеялся:
— Ну, знаешь, домой его ещё нельзя. Он совсем маленький, только родился… Ему, знаешь, ещё в больнице надо по быть вместе с мамой. Там доктора за ним поглядят, чтобы он был здоровенький.
Теперь всё стало совсем понятно. Конечно, если мальчик только что родился, он, наверно, ещё малюсенький и слабенький. И надо, чтобы за ним глядели доктора. Пускай мальчик немного побудет в больнице, поздоровеет, а тогда уже Катруся сама будет его нянчить!
— А как его зовут, моего братика? — спросила Катруся.
— А его ещё никак не зовут. Как захотим, так и назовём! Катруся задумалась: как же получше назвать мальчика?
Витя? Юра? Лесик? Нет, такие мальчики уже есть в нашем доме. Надо как-то иначе…
— Э, Катруся, теперь нам с тобой некогда рассиживаться! — сказал папа. — Мамы нет, надо самим хозяйничать. Одевайся, умывайся быстрее!
И принялись они вдвоём с папой прибирать в комнате, готовить завтрак. Папа смешно подвязал мамин фартучек — на нём этот фартучек казался совсем маленьким! — и начал жарить яичницу. А Катруся в это время накрывала на стол. Сама доставала из шкафа чашки и тарелки, сама поставила на стол соль, масло, хлеб…
— Ну, маленькая хозяюшка, давай скорее завтракать, — сказал папа. — Ведь ещё надо будет посуду вымыть да сбегать к Старченкам. А времени у меня мало — на работу нельзя опаздывать!
— Посуду помыть я и сама могу,— сказала Катруся.— Я умею, я маме часто помогала. И ничего не разобью.
Теперь уже мамин фартук надела Катруся, и на ней этот фартук казался очень большим! Папа налил в миску тёплой воды. Катруся стала мыть чашки и тарелки. А он побежал наверх, к Старченкам.
Чашки и тарелки вымылись благополучно. Ни одна из них не выскользнула из руки и не разбилась. Только когда Катруся выливала грязную воду в раковину, немножко выплеснулось на пол. Это потому, что раковина слишком высоко сделана.
Но не беда — Катруся хорошенько вытерла пол тряпкой и поставила посуду на место.
Вместе с папой пришла Наташина бабушка.
— Поздравляю тебя, Катрусенька, с братишкой! — весело сказала она. — Вот и у вас семья прибавилась!
Правда!.. Так и вышло, как тогда Наташина бабушка сказала. Теперь и у них будет не трое, а четверо — папа, мама, Катруся и маленький мальчик, которого ещё никак не зовут.
— Можете спокойно идти на работу, Виктор Александрович, — сказала Наташина бабушка,— а Катрусю мы на весь день заберём к себе. Вот только как же вы? Всю ночь не спали и сразу на работу? И где вы будете обедать?
— Что ночь не спал — это для меня пустое, — ответил папа, — а обедать я буду в столовой.
Так и уладилось. Катруся каждое утро сразу на весь день отправлялась к Наташе. А вечером приходил за ней папа. Приходил он в эти дни поздно, потому что после работы каждый раз торопился в больницу узнать, как там чувствуют себя мама и маленький мальчик.
У Катруси и Наташи только и разговора было, что про этого мальчика. Они играли в больницу. Катруся была мамой, Наташа — доктором, а вместо мальчика был игрушечный зайчик. Наташа спросила у своей мамы: как это доктора ухаживают за маленьким ребёночком в больнице?
Мама объяснила, что его купают, кормят, укладывают спать. Вот девочки и выполняли всё это очень старательно — купали зайчика, кормили его, укладывали спать. А ещё мазали его вазелином и клали ему компрессы, чтобы он был здоровее.
Много разговоров и даже споров было о том, как же всё-таки назвать мальчика. Наташа хотела назвать его Максимкой, как того хорошего маленького негритёнка, которого они видели в кино. А Катруся сказала, что тогда уж лучше назвать его Чуком или Геком.
Но оказалось, что и папа с мамой тоже об этом советовались. И решили назвать сыночка Павлусем.
— Тебя зовут так, как мою маму, Екатериной, — пояснил папа Катрусе, — а мальчика у нас будут звать, как маминого папу звали — Павлом! Мамин папа храбро бился с фашистами, когда была война, и отдал жизнь за Родину! Пускай Павлусь вырастет у нас таким же честным и смелым, каким был его дед!
Прошло несколько дней, и вот в воскресенье утром папа попросил Елизавету Афанасьевну, чтобы она получше прибрала в комнатах. А сам сбегал в магазин и принёс оттуда маленькую, сплетенную из прутьев кроватку.
— Вот тут пока что будет спать наш Павлусь, — сказал папа. — А когда подрастёт, мы ему отдадим твою кроватку. А ты будешь спать в той комнате на диване, как большая!
Вот и хорошо, что теперь есть другая комната! Ведь Павлусеву кроватку даже некуда было бы и поставить. А сейчас она как раз поместилась там, где стояла этажерка с книгами и с игрушками. А этажерку вынесли в другую комнату.
— Ну, Катруся, — сказал папа, — пообедаем с тобой вместе в столовой. А после обеда пойдём в больницу забирать нашу маму и Павлуся домой!
Если бы в другое время Катрусе пришлось обедать в столовой, ей бы это, наверно, было очень интересно. Но сегодня она ни на что не обращала внимания, только спешила съесть всё, что ей дают, лишь бы скорей идти к маме!
Больница была совсем недалеко. Когда они гуляли с мамой, то часто проходили мимо двухэтажного дома, окружённого красивым садиком. Но Катруся даже и не знала, что этот дом и есть больница.
Папа и Катруся вошли в парадные двери. Там была большая комната.. Около стен стояли деревянные диваны. На них сидели какие-то люди и дожидались.
— Вы к кому? — спросила нянечка в белом халате и белом платочке.
— Мы пришли за Надеждой Заречной, — ответил папа. — Она сегодня выписывается.
— А, знаю, знаю! — приветливо сказала нянечка. — Посидите, пожалуйста, а я пойду и скажу, чтобы собиралась.
Катруся села рядом с папой на деревянный диван, и они стали ждать. Ждать пришлось долгонько, и она уже хотела спросить папу, почему так долго.
Но вдруг двери открылись, и вышла мама — милая мама, весёлая, здоровая, самая хорошая на свете! И даже ещё лучше, чем была раньше! Катруся так и бросилась к ней и обхватила её обеими руками. И мама тоже обняла её, и они долго-долго целовались. Папа наконец обиделся и заявил, что и он тоже имеет право поцеловать маму.
Тут только Катруся заметила, что следом за мамой вышла та самая нянечка в белом халате. Она держала в руках ребёночка, закутанного в мягкое одеяльце.
— Это мой братик?-спросила Катруся.— Дайте я понесу! Она встала на цыпочки и заглянула под одеяльце. Там виднелось только маленькое-малюсенькое личико с закрытыми глазами. Совсем как куколка!
— Спит ваш богатырь! — сказала няня. — Пускай растёт большой да разумный.
И передала ребёночка папе на руки.
— Спасибо! — ответил папа. Они попрощались с нянечкой и пошли домой.
Папа нёс Павлуся, а Катруся вела за руку маму. И ей казалось, что все прохожие смотрят на них и видят, какие они счастливые.
На балконе доцветают белые и лиловые астры и оранжевые бархатцы. Осеннее солнце светит ещё совсем тепло и приветливо.