Глава 11
Прошло несколько недель. Мы с Доджером ещё пару раз поругались из-за Даны и его «желания» помочь ей. Если она на самом деле подвергалась насилию, в чём я сильно сомневалась, то он просто не мог вынести саму мысль о том, что с женщиной могут так обращаться. У Доджера было несколько «красных кнопок», из-за которых он быстро заводился, и это была одна из них. Пока мы не сходились во мнениях. Я едва могла заставить себя зайти в спортзал из-за Даны, потому что не могла пообещать Доджеру, что, увидев эту стерву, не накинусь на нее в ту же секунду. А я действительно не хотела так давить на него: он и так уже был весь на нервах из-за многих других вещей. Вместо этого я приняла осознанное решение абстрагироваться и довериться ему в том, что он сможет разрешить эту проблему по-своему, не нарушая границ моей зоны комфорта.
Я отдыхала на одной из новых кушеток в нашем недавно отремонтированном логове. Я создавала комнату за комнатой: рисовала, оформляла и украшала, пытаясь добиться именно того, что представляла у себя в голове. Я хотела, чтобы эта комната пела об абсолютном спокойствии. Она должна быть такой комнатой, в которой мы с Доджером сможем валяться на уютном диване и смотреть телевизор, комнатой, в которой каждый вечер будет собираться вся семья. И я хотела, чтобы она была, по крайней мере, приватной. Конечно, гостиная комната могла бы быть более открытой и подходить для приема гостей. Я выбрала теплый серый цвет для стен, бледного цвета кушетку, и свечи для каждой горизонтальной поверхности. Доджер уже купил шестидесятидюймовый телевизор, который повесил на стену и убедился, что подписался на каждый спортивный канал, известный человечеству. Мне так сильно нравилось находиться здесь, что я постоянно обнаруживала себя, дремлющей на этом удобном диване.
Было начало выходных, и Доджер пришел домой позже, чем обычно. Когда он плюхнулся около меня, с удобством растянувшись рядом под тёплым пушистым одеялом, посмотрев на него, я спросила:
― Тяжелый день?
― Очень.
― Пациенты или сука за стойкой?
Он стрельнул в меня взглядом типа «не начинай»:
― Пациенты. Я взял сегодня нового, хотя и пошел наперекор своим принципам. Это был ещё один ветеран, у которого частично ампутирована левая нога. Как бы сильно я не хотел им помочь, но у меня для этого просто нет нужного оборудования. И потом, не все из них получают психологическую помощь в придачу к физиотерапии, а это разочаровывает, потому что они не привыкли использовать свои протезы.
Мне стало неловко перед ним.
― Хорошо… Тогда, возможно, это то на что ты должен срочно обратить внимание. То место, рядом со спортзалом, всё ещё доступно для аренды. Мы могли бы взять кредит в банке для приобретения необходимого тебе оборудования, пока страховка не покроет расходы, чтобы ты смог зарабатывать больше. Это был бы беспроигрышный вариант для всех.
Он откинул свою голову назад и закрыл глаза.
― Если бы всё было так просто.
― Но это и не сложно, ― я взяла его за руку и переплела наши пальцы, сжимая их. ― Не переживай. Я помогу тебе разобраться с этим.
Он сжал пальцы в ответ.
― У нас нет на это денег. Ребенок родится через пару месяцев, и, когда я в последний раз разговаривал с риэлтором, арендная плата была выше, чем я рассчитывал.
― Тогда предоставь это мне.
Он открыл один глаз.
― Да? И как ты сможешь убедить его отдать мне это место по более выгодной цене?
― Доджер Брукс, ты вообще знаешь меня? Я собаку на этом съела. Мне известно, как добиться более выгодной сделки. Кроме того, если они не захотят скинуть цену, всегда можно показать свои сиськи, обычно это срабатывает.
Он хмыкнул:
― Боже, хотел бы и я иметь сиськи.
Я засмеялась.
― Это, действительно, большое преимущество.
Мы сидели и переключали канал за каналом. С каких-то домохозяек из Беверли Хиллс на другое бессмысленное дерьмо, которое я поставила в качестве фонового шума, чтобы подремать. На кофейном столике горело две свечи, и в доме витал тыквенно-пряный аромат. Пицца заказана, и, надеюсь, была уже на пути к нам. Я задавалась вопросом: стоит ли мне заказать вторую пиццу, поскольку была уверена, что одолею одну целиком, и бедный Доджер останется ни с чем, или ему придётся найти другую для себя.
― Ох!
Глаза Доджера метнулись к моим, а я быстро расцепила наши пальцы и положила его ладонь себе на живот. Малыш много шевелился в последнее время, но папочке до сих пор не представился шанс испытать это чувство. Мы оба сидели абсолютно неподвижно. Я даже забыла, что нужно дышать. Когда я сделала глубокий вдох, наш сын проделал какие-то безумные акробатические трюки, которые заставили меня закряхтеть, а Доджера — практически разрыдаться.
― Ни хрена себе, ты чувствуешь это?
― Ты ведь шутишь, да?
― Ой, точно прости.
― Ага, я думаю его целью была моя почка.
― Боже, это ощущается удивительно. Насколько это круто?
Казалось, он просто не услышал о том, что я получила хук справа в один из своих главных органов.
― Ну, конечно, это как солнечный свет, розы и чертовы леденцы на палочке. Фактически, он дает мне волшебного пенделя, чтобы я приняла более удобную позу для его развлечений.
Он закатил глаза.
― Ладно, ладно. Я тебя услышал. ― его рука двигалась по кругу, отчаянно пытаясь почувствовать нашего мальчика.
― Здесь, ― я схватила его пальцы и чуть надавила. ― Иногда, когда похлопываешь вокруг него, он пинается.
Он разинул рот:
― Это немного жестоко, тебе не кажется?
Я искренне рассмеялась.
― Доджер, он находится в безопасном небольшом пузыре внутри моего живота. Даже, если бы я попала в автомобильную аварию, он, вероятнее всего, по-прежнему был бы в безопасности, плавая так, как будто ничего не произошло.
Сначала он попытался немного надавить, сперва неуверенно, а потом чуть сильнее. Наш маленький мужичок пнул справа, где были его пальцы. Лицо Доджера засияло.
― Он сделал это. Чтоб меня…, я имею в виду, дерьмо, он сделал это. О мой Бог, он, вероятно, может слышать меня, да? Возможно, нам не следует так много ругаться. Это может плохо повлиять на него, ― я покачала головой, он был невозможен. ― Еху, дай пять маленький парень, ― он использовал кончики своего указательного и среднего пальцев, чтобы поприветствовать своего сына.
Мне так нравилось наблюдать за их связью. Будь у меня под рукой телефон, я бы засняла это, но вместо этого, откинувшись назад, впитывала в себя каждую секунду. Это случилось снова. Ощущение запредельного счастья. Я была в нашем доме, разделяя особый момент с человеком, которого я бы никогда не смогла представить рядом с собой, и с маленьким мужчиной, который активно рос и заставлял своего папу улыбаться. Все было таким идеальным, что страх почти сковал мою грудь, будто этот пузырь счастья должен был вот-вот лопнуть.
Раздался дверной звонок, прибавляя этой беременности новый уровень счастья.
― Это пицца, малыш, ― он наклонился и поцеловал меня, а затем мой живот. ― Мы поиграем опять, после того как поедим, маленький человечек.
Он пошел открывать дверь, пока я сидела и лелеяла любовь, что витала в моём доме.
***
― Боже, я не могу поверить, что ты уже практически на тридцатой неделе! ― Произнесла Киган, подцепляя вилкой кусочек с тарелки.
― Время действительно летит, ― вставила своё замечание Донна.
― Вы просто сумасшедшие. Если вы спросите у меня, то я скажу, что оно еле-еле тащится, ― проворчала я.
Они обе улыбнулись. Я встретилась с дамами в «Афинах», чтобы перекусить и обсудить вечеринку в честь дня рождения малыша. Вообще-то я пришла сюда не ради беседы, а ради еды. Здесь готовили удивительные блюда. И я действительно ничего не желала на десерт так, как их печенье с ванильным мороженым, которое подавалось прямо на сковородке. Мы пришли примерно двадцать минут назад, и нам только что принесли наш заказ. У меня текли слюнки, а еда помогала удерживать мое хорошее настроение, пока они болтали о вещах, которые меня совершенно не интересовали.