Девочка отыграла этюд. Поднялась с места, вновь изящно раскланялась. Она была постарше Алёшки, ей было лет девять. Так Пакратов определил, когда она спускалась со сцены. Возвращение её сопровождалось бурными овациями. Сергей хлопал в ладоши, наверное, громче всех. Но встречи её с родителями, заполнение отмеченной пустоты наблюдать не захотел. Он просто низко съехал на сиденье, чем вызвал одобрительный вздох за спиной, и весь остаток концерта просидел с закрытыми глазами.
Очередь в гардероб двигалась медленно. Алёшка, ровно застоявшийся жеребёнок, бегал из конца в конец вестибюля, изводя нерастраченную энергию. А Пакра- тов пережидал людское столпотворение, держась в тени колонны. Встречи с Лам- кой он здесь не искал, опасаясь расплескать то ощущение, которое угнездилось в душе. Однако чем меньше становилось в вестибюле народу, тем реальнее была её вероятность. Так оно и произошло.
Ламка стояла возле зеркала. Сначала Сергей увидел отражение, отстранённое от него, а потом и её. Больше того - их взгляды на миг пересеклись. Ему тогда показалось, что все её существо устремилось навстречу... После Сергей попытался унять, пригасить то ощущение. Он твердил себе, что это - зеркальный эффект, контраст между «нет» и «да», лицом и спиной, то есть плод его воображения. Но чем больше он так думал, тем сильнее упорствовало сердце. Да, он мог вообразить тот совершённый несовершённый порыв: в зеркалах - спиной, а в яви - вся навстречу. Зеркала могли обмануть, зеркала могли слукавить. А глаза?!.
***
Праздники закончились. Но охотуправление продолжало жить в предновогоднем режиме, поскольку многие сотрудники ещё находились в отпусках, и Пакратова в эти дни никто не тревожил. Четвертого января Сергей позвонил в редакцию. Ламки на месте не оказалось - она уехала в командировку, причём в самый дальний район. Над краем как раз начал разворачиваться циклон. Сперва потянула позёмка, потом густо повалил снег, а через час разыгралась нешуточная метель. Улететь успела, а как обратно? Погода складывалась явно нелётная. Застрянет там, чего доброго. Нежность Сергея мешалась с тревогой. Надо было что-то предпринимать. Решимости добавила синичка, которая в поисках укрытия пристроилась на полуоткрытой форточке. Даже хвостиком бедолага не трусила. Тогда Сергей с ходу поднял трубку и набрал номер. Связь, по счастью, была. Начальник районной охотоинспекции оказался на месте. Объяснение заняло не больше минуты. Просьба заключалось в следующем: необходимо разыскать сотрудницу молодёжной газеты, взять её под опеку и оказывать всяческую помощь и содействие. «Бу сделано, Сергей Фёдорович!» - донеслось с другого конца. Положив трубку, Сергей подмигнул синичке. В эффективности звонка он почти не сомневался: просьба вышестоящей инстанции - закон для нижестоящей. А что касается угрызений совести, дескать, использует служебное положение в личных целях, то этого у него и в мыслях не было. Какие же они личные, коли речь идет о представителе общественно-массовой газеты?!
В те дни Сергей думал о Ламке непрестанно. Мысленно обращаясь к ней, придумывал всякие монологи, в которых представал значительным, умным и великодушным. Не все из этих спичей получались, однако иные ему нравились, и он прятал их до лучших времен в свои записные запасники.
Толчком для этих литературных упражнений послужила та злополучная байка, которую Пакратов никак не мог завершить. Если бы речь шла о радио, он, возможно, так не маялся и давно бы разрешился от этого бремени: немного музычки, голос хорошего диктора - там любая душещипательная историйка превращается в конфетку. Но на сей раз ему предложили подготовить что-нибудь для областной партийной газеты. Немного помешкав, Пакратов решил переадресовать наполовину слепленную байку туда. Вот это-то и сыграло с ним злую шутку. Осознав иную степень ответственности, он зажался, скукожился и часами не мог выдавить из себя ни одного путного слова.
Домой в тот день Сергей возвращался пешком. Дорога шла вдоль набережной. Метель пригасла, но небо было пасмурно, только далеко-далеко, в той стороне, куда улетела Ламка, мерцала тонюсенькая полоска заката.
В свете одинокого фонаря носилась стайка школяров. Захмелевшие от каникул, они без устали гоняли футбольный мяч. Чуть в стороне, сидя на спинках скамеек, полизывали мороженое их девчонки. От компании исходил пар, дух безмятежности и вольницы. Но Пакратов им не завидовал.
***
Редакции партийной и комсомольской газет располагались в одном здании. Их разделял просторный вестибюль, в одном углу которого находился гардероб, а в другом стоял большой бильярдный стол. Сдав наконец злополучную байку, Сергей остановился возле этого стола. Грех было не сыграть партийку, коли выпадала возможность. Но главное, что его придерживало здесь, - Ламка. Он уже знал, что она вернулась, и втайне надеялся её встретить.