...Ламка отправилась в самый глухой район области. Там было полно колоний и зон. Зоны тянулись одна за другой вдоль железной дороги. А где зоны - там и беглецы, хотя до весны - «зеленого прокурора» - казалось ещё далеко.
Сердце Сергея было не на месте. Все эти дни он маялся, переживал, то и дело спускался к Филе.
Ему почему-то всё время надо было видеть бабочек.
Как-то днём Ламка вышла на связь. Звонила она из редакции районной газеты, к тому же, судя по тону, - в присутствии кого-то из сотрудников. Разговор длился не больше минуты. Однако Сергею и этого хватило, чтобы губы его целый день растягивались в блаженно-дурацкой улыбке.
Дни ожидания тянулись медленно. Сергея не покидало состояние тревоги. Однако иногда эти серые полосы перемежались всплесками нежности, и он терялся, не зная, куда эту нежность девать. В такие минуты Сергей улыбался и говорил комплименты всем особам охотуправления. Он без устали слушал излияния Маруси Пителиной о её пернатом детёныше. Для Таисии Тимофеевны он добывал индийский чай, меняя на него бездымный порох или дробь-нулевку. Нужник- Калиныч в такие часы находил в нём интересного и правильного собеседника. А Филе он проигрывал одну за другой шахматные партии, но при этом так яростно рычал и делал такое убитое лицо, что, похоже, снимал все нелепые подозрения.
Но больше всего этой обильно вырабатываемой нежности, разумеется, доставалось Алёшке. Сергей водил его в садик и забирал из садика. Все вечера они читали сказки, чего-нибудь рисовали, клеили и выпиливали. Они даже закончили собирать тот самый пластиковый клипер и провели в ванне испытания, однако, не выдержав собственного веса, парусник совершил оверкиль и пошёл на дно.
В очередной вечер Сергей малость припоздал. Пришёл в садик, когда всех ребятишек уже разобрали. Оставались только сынишка и светленькая остроно- сенькая девочка. Алёшка бросился к шкафчику. Сергей стал ему помогать. Но тут обратил внимание на ту самую девочку, которая, пригорюнившись, сидела в дальнем уголке.
- А она как же? - показал Пакратов глазами.
- За ней долго не приходят, - покачал головкой Алёшка.
- Давай подождем. А то ей грустно будет.
- Давай, - охотно согласился Алёшка, он ещё не успел разуть сандалии.
- На, угости, - Сергей протянул сынишке пару конфет.
Он схватил сладости и побежал к девочке. Тут появилась воспитательница.
- Опять за Парфёновой опаздывают. Прямо беда. - Она поминутно поглядывала на свои часики. - Что делать? Что делать?
- А в чем дело? - осведомился Пакратов.
- В семь... - воспитательница замялась, - у меня стоматолог. А тут ещё ехать...
Лицо её было озабочено, больше того - перекошено не то болью, не то гневом.
Пакратов выразил сочувствие. Предложил подождать.
- Вы бегите. Мы побудем с девочкой...
- Правда? - обрадовалась воспитательница и кинулась к шкафу. Она стала собираться, время от времени все ещё выглядывая в окно и оценивая Пакратова взглядом. Сергей добросовестно играл с детьми, создавая образ честного, порядочного человека. Наконец, воспитательница упорхнула. Они остались втроем. И... засиделись. За девочкой никто не приходил. Миновал час. Пошёл девятый. Сторожиха-мямля ничего не посоветовала, перенимать эстафету дежурства не согласилась.
- Мои только территория да материальные ценности...
Пришлось забирать девочку с собой. Ну а чтобы не обрубать концы, Пакратов напоследок оставил адрес и телефон.
Короче, получилось хуже некуда. Уже часов в десять, когда девочку положили спать, прилетели воспитательница и мамаша. Мамаша была под изрядным градусом и в выражениях не стеснялась. Воспитательница краснела, бледнела и извинялась, но не перед Пакратовым, а перед этой разбушевавшейся особой.
- Как зуб? - спросил её Сергей.
- Какой зуб? - выпалила она и смешалась: - Ничего! Все хорошо!
Жена, утомлённая многочисленными всплесками эмоций, ушла спать. А Па- кратов с Алёшкой ещё долго маялись.
- Па, - сказал, засыпая, Алешка, - а хорошо бы у нас сестричка была...
Он так и сказал: у нас. Сергей погладил его по головке и сказал: «Спи». У него, старшего, сестрички нет и уже не будет. А у сынишки?
***
Командировка Пакратова наложилась на Ламкину командировку. В итоге они не виделись восемь дней. Дни ожидания тянулись подчас, как похоронная процессия. Сергей порой физически ощущал, как вяло и понуро тянутся на кладбище времени эти минуты и часы. И весь извёлся, ожидая её.
О прибытии Ламки известил коллега из районной инспекции. Всё было исполнено в лучших традициях советского детектива. Только вместо «славянского шкафа» Ламка выбрала паролем «материалы о развитии районной организации юных натуралистов».