Поэтому, отнюдь не ругая Фаину, невестка Раиса обрушилась с негодованием на основы сельской культуры, чем изрядно задела чувства свекрови и золовки. «Звери», «дикари» и прочие эпитеты не пришлись по вкусу, разразился громкий скандал, в результате чего золовка затаила оскорблённые чувства и без особых раздумий исполнила жестокую месть. Хотя сама Нюра думала, что отстаивает честь родного сообщества и преподносит урок зарвавшимся горожанам.
На следующее утро Нюра не поленилась, обошла деревню и с ужасом поведала, что девушка Фаина накануне ночью подверглась групповому изнасилованию, однако вполне поделом, нечего было вертеть красной юбкой и вводить парней в соблазн. Незаинтересованные сельчане приняли скандальную новость с любопытством, однако причастные к случаю довольны отнюдь не были. Ни невестка Нюры, ни родители парней особо радоваться не могли, потому что такой поворот событий грозил всем административными неприятностями, если бы возбудилось дело. Следует заметить, что в те отдалённые времена бытовала практика отправления мужской молодёжи на небольшую отсидку взамен службы в армии, поскольку из лагеря парни возвращались в родные колхозы, а из армии – не очень-то, потому что, отслужив, получали гражданский паспорт и с ним свободу передвижения. Таким образом достигался минимум мужской рабочей силы в деревне. Поэтому родственники хулиганов очень не хотели, чтобы дело дошло до властей и послужило предлогом. В результате чего было предпринято сугубо локальное разбирательство с последующим применением розги по принципу меньшего из зол. Объяснения, кто что сделал или не сделал, тем не менее, никому удовольствия не доставили, хотя слегка утихомирили страсти.
В сухом остатке выявилась опозоренная Фаина и подстрекательница Нюра, которая невзирая на протесты семьи пыталась поднять общество на поношение «стыдной женщины, чтобы малые дети не видели такого примера». Увы, моральный поход Нюры не пошёл на пользу, напротив, вывел её в фокус скандала. Надо признать, что стороны несколько увлеклись, и семья Зотовых вновь оказалась в центре негативного внимания. Понятно, что девица Фаина не вытерпела и покинула Тюрюки задолго до условленного срока.
Вслед за чем мать Антонина со слезами, а брат Анатолий с зубовным скрежетом предложили Нюре вариант не слишком почётного изгнания. Мол, не поехать ли тебе (доченька, бедная моя!) или (вот кривая дура навязалась на нашу голову!) в город поискать счастья в прислугах, с сельским советом договорились, там дадут справку на выезд, раз такое срамное дело.
Долго ли коротко, однако Нюра получила справку из сельсовета и адрес богатой старухи в подмосковном посёлке Кратово, о последнем позаботилась невестка Раиса. Богатая владелица дачи каким-то сложным образом была знакома с её родными и могла подсказать, кому требуется здоровая неприхотливая баба вести дачное хозяйство. Разумеется, тратить на золовку ценное знакомство было жаль, но избавления от зарвавшейся Нюры стало насущной необходимостью. В никуда зловредная бабища могла не поехать.
В посёлке Кратово Нюра проработала год у другой состоятельной старухи, потом получила предложение с повышением. Сестра хозяйки уговорила Нюру пойти в няньки в самою Москву, вести хозяйство и смотреть за маленькой внучкой, той исполнилось полтора года. Дочка и зять третьей по счёту старухи активно трудились на благо общества и собственное хозяйство вести не умели. Так Нюра оказалась в семье Златопольских, состоящей из отца-инженера, матери-аспирантки, первоклассницы Марины и маленькой Ларисы.
В Москве, на Ленинском проспекте в хорошей квартире Нюра прожила 12 лет, её поселили в небольшой, темноватой, но отдельной комнате и отдали на откуп домашнюю жизнь вместе с детьми и деньгами. Мало того, Нюра искренне полюбила маленькую Ларису, просто до того, что временами воображала, что девочка не хозяйская, а её родная дочка. Понятно, что о собственной личной жизни и о семье бедной одноглазой Нюре мечтать не приходилось, вследствие чего, как говорят психологи, произошло замещение.