Папа сидел в кресле и безмолвно смотрел на кота.
А кот, разделавшись с Африкой, испустил воинственный вопль и стал праздновать победу. Он катался клубком, перелетал со шкафа на окно, с окна на печку, сбивая при этом все, что только можно было сбить.
— Ничего подобного… — сказал папа. — Я же знаю, что так не бывает!..
В это мгновение в комнату влетел скворец, которого Милка выпустила из клетки. Увидев кота, скворец заметался под потолком.
Но папа смотрел только на кота и не заметил птицы.
Сбив последний цветочный горшок, кот стряхнул с лапы землю и пристально поглядел на папу.
И тут папа явственно услыхал, как кот крикнул:
— Здрассьте!
Папа сжал виски пальцами.
— Во-первых, ни в какие сказки я не верю, — твердо сказал он. — Во-вторых, чудес не бывает. Для всего существуют строго научные объяснения. Научные!
Кот прыгнул на этажерку и свалился вместе с нотами.
— Очень просто, — сказал папа. — Перед нами самый обыкновенный…
— Здрассьте! — крикнул скворец с карниза.
— …говорящий кот. Вот и все, — продолжал папа. — Обыкновенная галлюцинация. Или мираж. Но они, кажется, бывают только в пустынях? В общем, холодный компресс на голову — и все пройдет…
Папа медленно пошел к двери.
— Шагом марш! — крикнул скворец.
— Попрошу без хулиганства, — сухо заметил папа и вышел из комнаты.
В ванной он снял с крючка мохнатое полотенце, открыл кран и наклонился.
Из воды прямо на него смотрел крокодил.
— Ах, вот что! — протянул папа и опустился на табуретку.
Он посидел немного, закрыв глаза. Потом встал и на цыпочках вышел из ванной. Он прошелся по коридору, постоял перед дверью. Потом рывком открыл дверь и заглянул в ванну.
Крокодил не исчез. Он бил хвостом, разевая зубастую пасть.
Папа перекинул полотенце через плечо и медленно вернулся в свою комнату. Он решил, что лучше всего уйти. Куда-нибудь…
Папа отпер платяной шкаф, чтобы взять шляпу.
Первое, что он увидел, был белый кролик, который уютно дремал в его фетровой шляпе.
Но папе уже было все равно — что бы там ни сидело. Махнув рукой, он повернулся и ушел из дому с полотенцем через плечо.
А скворец, покружившись по комнате, вылетел в открытую форточку.
10
Мы рассказали о Кате, о валерьянке, о бабушке, о «Дьявольских трелях», о коте и Милке, о кроликах и скворце. Но не успели сказать, где же был в это время Митя, что он делал и что думал.
А Митя мчался в электрическом поезде к станции Мартышкино, где жил его товарищ Володя. Если уж надо отдавать зверей кому-нибудь, то лучше всего пусть их берет Володя.
Митя смотрел в окно, где, поднимаясь и опускаясь, бежали телеграфные провода.
Он вынул расписку и еще раз перечитал. Все было в порядке. Митя уселся поудобнее и опять стал смотреть в окно. Провода поднимались и опускались, поднимались и опускались, и Мите стало казаться, что он опускается и поднимается с ними вместе. Он задремал.
Ему приснилось, что он со зверями плывет на плоту по океану. Звери собрались в кружок возле него. Митя в подзорную трубу смотрит на безбрежный океан, и мертвая зыбь качает плот — он поднимается и опускается…
А на берегу ждет их Володя, и Володина мама, и Володина тетя. И все протягивают к нему руки. Митя причаливает. Володина мама, нежно улыбаясь, гладит крокодила и щекочет ему шейку… Володина тетя старается завязать огромный бант на шее у кролика…
Митя улыбнулся во сне. В это время промчался встречный поезд. По Митиному лицу пробежали полосы света и тени. С его лица слетела улыбка. Ему стало сниться другое.
…Кошка прыгнула на скворца и проглотила его. А крокодил прыгнул на кошку и проглотил ее. Тут из дачи выскочила Володина тетя с ружьем и выстрелила в крокодила. Крокодил взлетел к небу — и вот уже это не крокодил, а гриф из Брема. В когтях он держит эмиду европейскую. Под ним клубятся облака. Хрипло захохотав, гриф разжимает когти. Черепаха летит вниз со страшной высоты, ударяется о скалы и разлетается на тысячи осколков… Каждый осколок превращается в большой мухомор. Кролики бросаются на мухоморы, пожирают их… и падают мертвыми.
— Они или я! Они или я! Они или я! — визжит Володина мама.
И из дверей дачи вылетают кролики, черепахи, кошки и крокодилы. Дверь захлопывается, исчезают окна, забор, белье на веревке, исчезает дом — все. На пустом месте сидит черная ворона и, разевая огромный рот, говорит:
— Грраждане! Станция Маррртышкино! Митя вздрогнул и проснулся. Поезд стоял на станции. Митя вскочил и побежал к выходу, мрачно бурча: