И Лида кинулась расставлять вещи, убирать со стола, мести комнату.
Витя с удобством разлёгся на диване, жалобно стонал, а между стонами командовал слабым голосом:
— В углу ещё сор… Железо не выкидывай, сложи, вон ящик. Совок на кухне.
Комната преображалась на глазах. Наконец Лида сказала:
— Ну вот. Только посуду помою, и всё. Ну что, тебе уже полегче?
— Будто полегче…
Ещё бы не легче, когда всё было сделано, и он уже видел, как лихо помчится на американских горах!
Когда Лида ушла на кухню мыть посуду, Витя соскочил с дивана и захихикал, приплясывая,
В этот момент пришла Витина мама с туго набитой сумкой. Вошла и ахнула:
— Матушки! Где это записать? Какая в доме чистота!
Витя вытянулся, отдал честь и отбарабанил:
— Пол подметён, пыль вытерта, ответ: три паука, пять жуков, давай рубль на аттракционы!
— Ничего не скажешь, заслужил, — сказала мама и направилась в кухню.
Витя испугался. Американские горы могли вот-вот рухнуть. Он встал у мамы на дороге и начал вырывать у неё сумку.
— Ты на кухню не ходи, не ходи, я сам отнесу. Иди скорей на работу, опоздаешь!
— Что это с тобой вдруг сделалось? — удивилась мама. — Прямо не узнать, какой у меня хороший мальчик!
Тут открылась дверь, и на пороге появилась Лида с грудой чистой посуды. Витя кинулся к ней и попробовал её выпихнуть, но было поздно.
— Зонтиков, я там кастрюльки тоже вымыла, — сказала Лида. — Здравствуйте!
Мама посмотрела на Лиду, потом на Витю. Витя усердно завязывал на ботинке шнурок, который вовсе в этом не нуждался.
— Так, — сказала мама. — Теперь всё ясно-понятно. Значит, эта девочка всё убрала, а мой сын, оказывается, обманщик. Так-так!
Лиде было очень неловко, хотя она была не виновата, что Зонтиков оказался обманщиком.
Мама взяла у Лиды посуду.
— А ты, девочка, из его класса?
— Что вы, я уже в шестом! — обиделась Лида. — Я по объявлению. К вашему сыну. Репетитором.
— Ты?! Репетитором? — И мама расхохоталась.
А возле неё вертелся и нарочно громко хохотал Витя и ещё очень обидно тыкал в Лиду пальцем.
У Лиды задрожали губы. Она посмотрела на маму, на Витю — повернулась и убежала…
13. АЛИСИНА НЯНЯ
На подоконнике между кактусами сидел щенок, похожий на чёрный лохматый шарик, и лаял. Он лаял таким тоненьким голоском, как если бы залаял комар.
Он лаял на всё, что двигалось. Особенно на автобусы и троллейбусы. Он, вероятно, считал их очень большими собаками и обижался, что им можно бегать по улицам, а ему — нет.
Пока он лаял, Алисина мама совала в сумочку ключи, платок, надевала шапочку, допивала компот и говорила Алисе:
— Не подходи к плите. Никому не открывай. Боже мой, в ушах звенит от этой собаки! Нет, вы видали, чтобы в городе нельзя было найти няньку? Ты перестанешь гавкать, горе моё? Восемь объявлений повесила — никто не является! Ну, будь умницей, я вернусь в пять.
— Ещё не уходи. Ты не сказала «не трогай спичек», — напомнила Алиса.
Как только мама закрыла за собой дверь, щенок перестал лаять и скатился с подоконника, чтобы отгрызть банты от маминых шлёпанцев. Алиса поняла: щенок обиделся на маму за то, что ей не понравился его красивый лай. Алиса сунула голову под кровать:
— Шарик, когда ты всё отгрызёшь, полай, пожалуйста. Мне очень нравится, когда ты лаешь.
Шарик гавкнул ещё раз и несильно цапнул её за ухо. Алиса с укором поглядела на него:
— А тебе было бы хорошо, если бы я тебя укусила за ухо?
Шарик помахал хвостиком, и они помирились.
— А теперь — гулять! — сказала Алиса.
Шарик весело тявкнул и привычно затрусил к подоконнику. Они раздвинули горшки с кактусами и уселись на окошке. Так они гуляли всегда до маминого прихода, потому что гулять по-настоящему было не с кем.
По той стороне улицы прошёл пионер с трубой.
— Чур, моя труба! — крикнула Алиса.
Шарик остался без трубы, но не огорчился. По карнизу шла кошка, и он тут же её облаял.
— Какой хитрый! — обиженно сказала Алиса. — Захватил себе такую красивую кошечку!
А Шарик получил ещё целый вертолёт! Алисе стало совсем завидно.
— Как тебе не стыдно! — закричала она. — Кошка ему, вертолёт ему и все автобусы всегда ему! А мне только одна труба! А тебе было бы хорошо, если бы у тебя была только одна труба?
Но делать было нечего. Всё было по правилам. Шарик первым заметил, первый сказал, и кошка досталась ему.
Тут Алиса заметила, что к их дому идёт девочка.
— Чур, моя девочка! — крикнула Алиса.
Девочка скрылась в парадном.