— У меня нет пяти миллионов, — отчаянно воскликнул Потонг. — Моя русская жена после десяти лет брака лишила меня всего, дома, денег, машины. А главное, она лишила меня чувства собственного достоинства. Она буквально убила меня. Я как зомби, живой покойник. Чем я заслужил такое? Я хотел всего лишь иметь семью.
— Это не основание для…, — начал было Локли, но Катя тронула его за руку, призывая не перебивать.
— Я был хорошим мужем, — продолжал Потонг, по его щекам текли слезы. — Хорошим отцом. Я хотел провести с ней остаток своих дней. Это так много? А она размазала меня, как собачье дерьмо и лишь ручки отряхнула. А я обязан платить этой русской суке алименты.
— Мистер Потонг, — осадил своего клиента адвокат ответчика. — Прошу вас, успокойтесь. Вы делаете только хуже.
— Возьмите, — Локли налил мужчине воды и подвинул стакан. — Мне искренне жаль вас, мистер Потонг, но, крах вашей семейной жизни не дает вам права рушить другие семьи только на том основании что в этих семьях есть люди определенной, нелюбимой вами национальности.
Катя смотрела на Потонга и ее злость пропадала. Чем больше она слушала его и своего адвоката, тем больше ей хотелось прекратить все это.
— Мистер Локли, мы можем поговорить? — спросила она. — Второй. Два. Я и вы, — наконец выкрутилась она, заметив слово «наедине».
— Да, конечно, прошу вас. — Стив Локки встал и указал рукой на выход. — Десять тысяч просто смешные деньги, — заявил он, едва они вышли. — Не советую соглашаться на них, мы получим во много раз больше. Это только начало.
— Я не хочу больше, — сказала Катя.
— Не понял?
— Я не хочу его денег. Я хочу перестать.
— Вы хотите отказаться от иска? — удивленно спросил Локли.
— Да, — кивнула Катя.
— Почему? Вы так пострадали, вы имеете право на компенсацию. Он уничтожил ваш брак.
— Я помню, — ответила девушка.
— Вам его жаль? Не стоит давать волю чувствам, Кейт. Это театр, игра. Он играет, чтобы разжалобить вас.
— Нет, — Катя покачала головой и кивнула на зал переговоров. Одна его стена была стеклянной, и им были хорошо видны мистер Потонг и его адвокат. Адвокат что-то убежденно говорил, а Потонг, сидел сгорбившись, опустив голову и плакал.
— Я слышала его жену, — сказала Катя. — Она сука. Это не плохое слово, это очень хорошее слово для такой женщины. Правда. Она… она… Она очень-очень-очень плохой человек.
— Хорошо, — не стал спорить Локли. — Но это она плохой человек, а не вы. Это она разрушила жизнь мистера Потонга, а не вы. Вы хороший человек, но он решил что может влезть и растоптать вашу жизнь, как растоптали его. Вы имеете право на компенсацию за это. Вернуть ваше счастье он не сможет, так пусть платит.
— Если мы заберем у него все деньги, то он опять будет не любить русских. Еще больше.
— Что вам до его любви?
— Я не хочу так, — покачала головой Катя. — Я не хочу быть как его жена.
— Мисс Уолкер, это неразумно.
— Пусть. Я хочу все прекратить, — она снова посмотрела на Потонга. — Он… Жалкий, — с помощью электронного переводчика, сказала она.
— Это ваше право, — Стив Локли развел руками. — Но тогда вам придется оплатить мои услуги.
— Много? — спросила Катя, сжавшись.
— Да, — Стив назвал сумму.
— Я выпишу чек, ладно? — Катя вернулась в зал переговоров достала из сумки чековую книжку. — Простите меня.
— И все же я считаю вы зря отступили, — покачал головой адвокат.
— Отступили? — тут же оживился адвокат Потонга.
— Да, мисс Уолкер передумала судиться с вами, — с сожалением признал Локли. — И это совсем не по- американски, мисс Уолкер.
— Я не американка, я русская, — грустно улыбнулась Катя. — Русские разные, мистер Потонг, как и китайцы. Я мало знаю про китайцев. У нас говорят, что они злые и хотят захватить Россию. Теперь я знаю вас. И я могу думать о китайцах еще хуже чем раньше. Но я не думаю. Потому что люди разные. Один плохой китаец не делает всех китайцев такими. Я не ваша жена. Я любила Дэна. Очень любила.
— Простите меня, — попросил Потонг.
— Я не знаю вашу жену, — продолжала Катя. — Я никогда не видела ее, а только случайно слышала. Она ужасная женщина. Но вы…. как вы могли жить с такой женой десять лет? Куда вы смотрели? Она сделала три аборта, как вы могли этого не знать?
— Что? — для Потонга это было ошеломляющей новостью.
— Я не хочу вас видеть. Никогда. Вы поступили со мной хуже чем с собакой. Вы тоже плохой человек, — Катя вышла из зала, а потом поспешила уйти и из офиса адвокатской конторы. Она плакала. Она не хотела судиться с Потонгом, но все равно плакала от обиды и душевной боли.
— Что случилось? — в зал переговоров вбежал Алекс Докери. — Почему ушла мисс Уолкер?
— Она отказалась от иска, — вздохнул Локли. — Я пытался ее отговорить.
— Мисс Уолкер хорошая девушка, — адвокат Потонга встал. — Вот я уже говорю как она, — он усмехнулся.
— Это не смешно, — оборвал его Алекс. — Мисс Уолкер говорит как умеет, английский ей не родной язык. Но я все равно не понимаю почему она ушла, — обратился он к Стиву Локли.
— Сказала что мистер Потогн жалкий, — хмыкнул Стив. — И что она не хочет быть очередной русской, разрушившей его жизнь.
— Поверить не могу, — Алекс покачал головой. — При чем тут то что она русская. Он же ее жизнь разрушил.
— Я думал она такая же как моя жена, — прошептал Потонг.
— Серьезно? — Алекс зло прищурился. — А я думаю, что по вашей вине эта женщина едва не оказалась под мостом. Что теперь она всего боится, что у нее большие проблемы с доверием людям, — Докери вышел из комнаты переговоров.
— Алекс, я пытался ее отговорить, — поспешил за ним Стив Локли.
— Плохо пытался.
— Да чего ты так разошелся? — удивился Локли.
— Я разводил ее с мужем. Я видел ее глаза, когда она поняла что он не придет. Но я тогда даже представить не мог через что она прошла. Помнишь тот день, когда она к нам пришла? Это было сразу после того как она узнала почему ее семья распалась. В тот день у нее были изранены все руки.
— Тем более хорошо что она ушла, — заявил Стив Локли. — Только психопаток нам тут не хватало.
— Она не психопатка, — покачал головой Алекс и ушел в свой кабинет. Он очень жалел что не вышел парой минут раньше, может быть, тогда он бы сумел убедить Кейт Уолкер не отзывать иск. Он бы смог, нашел бы слова. Но он опоздал.
— Катя, как я рад тебя видеть, — отец Марек улыбнулся вошедшей в церковь девушке. — Как твои дела?
— У меня все хорошо, — Катя улыбнулась. — Хорошо, — повторила она и снова заплакала.
— Расскажешь? — священник сел на одну из скамеек и похлопал ладонью рядом с собой, призывая Катю присесть рядом.
— Все очень сложно. Я сама не понимаю почему плачу, — Катя села и достала из сумки бумажный платок. — Я такая дура.
— Ты не дура, — возразил Марек. — Что у тебя случилось?
— Ты видел тот фильм? — спросила Катя. — Я рассказывала в прошлый раз.
— Да. Очень тяжело было его смотреть. Но ты молодец. Ты из-за этого плачешь?
— Нет. Да. Не совсем. Ко мне на работу пришел Дэн. Извиняться. Знаешь почему он меня кинул? Потому что у нас все было «слишком» хорошо. Начальник Дэна, убедил его что я брачная аферистка.
— Господи, — ахнул священник. — Но почему? С чего он это взял? Как я понял, твой муж не было богатым человеком. В чем же тут афера?
— Он мог им стать, он работал в банке, — Катя криво усмехнулась. — Этот Потонг сам был женат на аферистке, она обобрала его до нитки и выкинула, теперь он ненавидит всех русских.
— Катя, это ужасно. Я даже не знаю что тебе сказать.
— А что тут можно сказать? — девушка вздохнула. — Я была так зла на Дэна, на его босса… Я подала на него в суд.