— Если будет очень страшно, пойду прятаться к Алексу, — решила Катя. — И пусть думают что хотят.
Внизу отчаянно скрипнула ступенька, и вскоре в комнату заглянул Алекс.
— Ты как? — он вошел и прикрыл за собой дверь.
— Хорошо. Мне досталась, наверное, самая красивая комната.
— Она такая маленькая, — Алекс присел на кровать, потому что иначе рисковал удариться головой о скошенный потолок. — Тут раньше жила мать Ами, она была очень старая и почти не выходила. Люди говорили что она ведьма, и мне всегда так хотелось побывать в этой комнате. Но меня все время гнали. Мне казалось комната была больше.
— Может быть это ты был меньше, — улыбнулась Катя.
— Может быть, — не стал спорить Алекс. — Тебе нравится?
— Очень.
— Ну вот, — Алекс театрально опустил уголки губ. — А я то надеялся что тебе тут будет плохо и ты ко мне приходить будешь.
— Так может это тебе не нравится твоя комната? — хитро спросила Катя. — Я готова подвинуться, кровать у меня большая.
— Думаешь поместимся? — Алекс дернул Катю на футболку, вынуждая ее подойти ближе.
— Хочешь проверить? — девушка заулыбалась. — Ну давай, вариант номер раз, можно положить тебя поперек, — она обошла кровать и легонько толкнула Алекса в плечи, тот, падая на спину, потянул Катю за собой.
— Вариант номер дав, — сказал Алекс, переворачиваясь и подминая девушку под себя. — Так гораздо лучше, — хмыкнул он. — Люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю, — выдохнула Катя и притянула Алекса к себе, чтобы поцеловать его. Уговаривать себя Докери не заставил. Они целовались и целовались, но в тот момент, когда Алекс запустил Кате руку под футболку, громко скрипнула ступенька.
— Кто-то идет, — шепотом воскликнула Катя.
— Дьявол, — Алекс встал слишком резко и со всей дури стукнулся лбом о балку на потолке.
— Алекс, — Катя ту же оказалась рядом. — Боже мой, сядь. Убери руку, я посмотрю.
— Кейт, — в дверь постучал Джон. — Ты тут? Можно войти?
— Да входи, — буркнул Алекс, жмурясь от гула в голове.
— Как ты? — обеспокоенно спросила Катя. — Очень больно? Может льда принесли? Надо приложить что-нибудь холодное, а не то…., — она опять не вспомнила нужного слова.
— Не надо, — Алекс удержал девушку. — Поцелуй и все пройдет.
— Ах ты ж симулянт, — засмеялся Джон. — Кейт, отойди-ка, я поцелую этого маленького мальчика, — Джон сложил губы трубочкой и вытянул их.
— Ну уж нет, — замахал руками Алекс.
— А чего так? — поинтересовался Джон. — Думаешь я хуже целуюсь?
— Давай мы только проверять не будем, — попросил Алекс. — Ты чего вообще пришел?
— Тебе удовольствие сломать, — усмехнулся Джон. — Позвать к столу. Кейт, позовешь родителей?
— Конечно, — кивнула Катя. — Ты в порядке? — спросила она у Алекса. — Голова не крутится?
— Что делает его голова? — удивленно уточнил Джон. Алекс тут же бросил на него сердитый взгляд.
— Я не правильно сказала? — Катя прикусила губу. — Сильно неправильно?
— Нет, — поспешил успокоить подругу Алекс. — И голова у меня не кружится. Все в порядке. Пойдем позовем к столу твоих родителей.
— Ну я же ничего, не сказал, — вздохнул Джон. У него и в мыслях не было обижать Кейт, девушка ему очень нравилась, но это же так забавно голова крутится.
После обеда Катя и Лиза помогали Гейл убирать и мыть посуду, Джон с Иваном готовили снасти к рыбалке, запланированной на завтра, а Алекс и Амии остались в комнате одни.
— У нее в груди огромная дыра, — сказала вдруг старушка.
— Что? — не понял Алекс.
— У твоей Каи вот тут дыра, — Амии положила ладонь в район солнечного сплетения. — Но она затягивается.
— Откуда ты знаешь? — Алекс нахмурился. — А, Джон рассказал?
— Мне не надо ничего рассказывать, я все сама вижу. И у тебя была дыра, после той девки, но сейчас она почти затянулась. Ты сам мешаешь ей зажить совсем, твой страх и недоверие. Пусти Каю в твою жизнь, позволь ей заделать твою дыру.
— Ее зовут Катья.
— Ее могут звать как угодно, я буду называть ее Кая, — возразила Амии. — Береги ее, она стоит того.
— Я знаю это, Ами, — улыбнулся Алекс. — Ты только про дыру в груди не говори больше никому, не надо, ей неприятно вспоминать.
— Ты знаешь кто пробил ей эту дыру? — Амии приподняла седую бровь.
— Да.
— А она про Присцилу знает?
— Не уверен. Быть может. Она часто общается с Гейл, та могла рассказать. Но Катья умная женщина, даже если она знает, она не говорит об этом. Присцила была до нее, обсуждать тут нечего.
— Тоже верно, — неожиданно согласилась с внуком Амии. — Хорошая девочка, — добавила она, наблюдая как Катя помогает Лизе и Гейл общаться. — Хорошая.
Следующая неделя была очень насыщенной. Катя, правда, больше устала чем отдохнула, но все равно была очень рада что приехала. Гейл приняла ее очень тепло. Джон и Иван, даже без переводчика неплохо понимали друг друга и частенько уходили то в лес, то на рыбалку вдвоем, оставив Катю женщинам. Лиза и Гейл тоже поладили. Они на пару готовили, перебирали, чистили и готовили принесенные мужчинами рыбу, ягоды и даже дичь.
Когда помощь Кати не требовалась, она проводила время с Алексом. Они уходили гулять к озеру или в лес и Алекс, как и обещал, оберегал Катю от пауков, змей и лягушек. Его невероятно умилял ее иррациональный страх перед насекомыми. Это было просто невероятно, что она, такая сильная и мужественная, так панически боится мелких безобидных жучков. Но она боялась, и Алекс защищал.
Неделя пролетела быстро. Закончился и большой прощальный ужин, данный в честь гостей. На резервацию опустилась ночь, гости и хозяева разошлись по своим комнатам.
Катя сидела на кровати и ждала когда придет Алекс.
На окне забилась ночная бабочка. Девушка вздрогнула. Она будто вернулась в ту ужасную ночь в мотеле, когда точно так же сидела одна, и точно так же мотылек бился о стекло. Катя тряхнула головой, но наваждение не проходило. Шуршание крылышек о стекло все время возвращало ее назад, в боль, отчаяние и непонимание. Девушка зажмурилась и закрыла уши руками.
— Нет. Все прошло. Это все в прошлом, — прошептала она. — Я пережила это.
Мотылек в очередной раз, передохнув, снова бросился на штурм невидимой преграды.
— Все напрасно. Я никогда не смогу оправиться. Я всегда буду бояться, — по щекам Кати потекли слезы. — Всегда. Я так и буду бояться того что в жизни все хорошо. Поленг добился того чего хотел, он отомстил русским женщинам в моем лице. Я никогда больше…, — тут Катя усилием воли оборвала свой мысленный плач.
— Да какого черта? — спросила она вслух, разгоняя наваждение.
Девушка встала с кровати и подошла к окну. Мотылек был большим и мохнатым, он не был красивым, как дневные бабочки. Катя не любила ночных мотыльков, их она не боялась так как пауков. Но все же не любила.
— Так не пойдет, дружок, — девушка накрыла мотылька ладонью на стекле, стараясь не раздавить его, а потом и вовсе взяла в руку. Свободной рукой она открыла окно и выпустила мотылька на волю. — Лети.
— Катья, у тебя все хорошо? — спросил тихо вошедший в комнату Алекс.
— Да, — Катя вытерла мокрые от слез щеки. — У меня все хорошо. У нас все хорошо, — поправилась она. — А будет еще лучше.
— Люблю тебя, — нежно улыбнулся Алекс.
— И я тебя очень люблю, — ответила Катя.
За окном стрекотали цикады и заливалась трелями какая-то ночная пичуга. По оконному откосу полз паучок, но, на его счастье, Катя и Алекс были заняты друг другом и не видели его. Паучок дополз до подоконника и выбрался на улицу в не до конца закрытую створку окна.