— Екатерина Семеновна, извините, но Александр Валерьевич сейчас на встрече, после обеда в министерстве. Вернется или нет, одному Богу известно. Кстати, он просил, если вы подойдете, напоить вас чаем и угостить пирожными. Так я принесу?
Я совсем растерялась.
— Нет, что вы, спасибо.
— Да не смущайтесь вы так, Екатерина Семеновна. Он хороший человек и достоин гораздо лучшего…
Я ушла и все думала. Сначала над словами Гали, а затем над цифрами и показателями. Из моих нерадостных потуг над отчетом меня вывела старшая сестра отделения.
— Екатерина Семеновна, поздно уже. Вы еще работаете?
— Да-да, я еще посижу.
— Можно я пойду, у меня семья.
— Конечно, идите, вы не обязаны меня ждать. Просто проинформируйте, что уходите и все.
— Спасибо! Доброй ночи! — попрощалась она.
У меня уже лопалась и болела голова. Я приняла таблетку и подошла к окну. Приемная директора была в соседнем корпусе, там горел свет. В его кабинете. Я решилась. пусть буду выглядеть полной идиоткой, но он сам предлагал мне помощь. Я позвонила.
— Корецкий, — раздался в трубке мужской сильный официальный голос.
— Извините за столь поздний звонок, я тут с отчетом сижу, не получается, — почти промямлила я.
— Катенька! — удивился он. — Вы, видимо, сегодня ели не тот шоколад, — голос стал почти игривым, и мне потеплело, — приходите, вместе посмотрим.
Я собрала со стола все бумажки, всё сложила в папку, в другую положила мою писанину. Затем подошла к зеркалу. Вид еще тот, но я в конце концов не баклуши била. Все, я пошла. Обнявшись с двумя папками, я отправилась к директору.
— Александр Валерьевич, очень извините, я первый раз пишу отчет, может, что не так.
— Проходите, Катя, давайте вместе посмотрим.
Он предложил мне сесть напротив своего стола и взял то, что я писала.
— Неплохо. Катенька, для первого раза совсем неплохо. Сейчас мы вместе постараемся и все получиться.
В его серых глазах играли черти.
— Сейчас чаек поставлю.
Он грациозно поднялся со своего места и прошел в подсобку. Послышался шум воды. Затем он появился в кабинете с коробкой белого шоколада и тарелкой с пирожными.
— Вам помочь? — опять растерянно спросила я.
— Сидите, Катенька, мне приятно за вами ухаживать.
У меня внутри все оборвалось. Я невольно расплылась в улыбке. Раздался щелчок отключившегося чайника. Он принес стаканы, кипяток и заварку.
— Катенька, заварите чай, пожалуйста, я в этом не силен, и покрепче. Нам еще долго работать.
Мы действительно долго сверяли показатели, затем он выборочно просмотрел истории болезней. Отчет был закончен около десяти вечера. Корецкий глянул на часы и с сожалением произнес:
— Да, поздно мы засиделись. Вот попадет мне дома. Да и вас уже потеряли, вы же с мамой живете?
— Да с мамой, но я ей звонила. До того, как пошла к вам.
— А мне звони не звони, прощения не будет. Завтра не будет со мной разговаривать моя красавица. Она у меня барышня категоричная, — он закатил глаза.
Я не могла понять, о какой барышне, да еще с такой иронией он говорит. Мне ясно сказали, что жены у него нет. Я даже расстроилась, ну нет жены, может, официальной нет. Такой мужчина — и один, верится с трудом.
— А давайте, Катенька, я вас провожу. Одной ходить небезопасно.
— Вас же дома ждут.
— Да нет, концерт будет утром, а сейчас она уже спать легла. У нее режим. Ну, давайте пальто. Катя, вы думаете, о ком это я говорю, забыл сказать, я не афиширую, и в клинике никто не знает — дочка у меня. Семь лет, зовут Люба. Буду благодарен, если вы не станете особо делиться этой информацией.
— Как дочка? А с кем она?
— Сейчас одна, няня уходит в семь. Но она спит уже. Учится с первой смены в пятом классе, отличница. Вообще умница девочка, но очень строгая и пока правильная. Я ей и за отца, и за мать. Ну да ладно, идемте.
Я была в шоке. Корецкий один воспитывает дочь. Семь лет — в пятом классе. Круто. Даже для дочери академика. Надо будет расспросить о ней поподробней. Ну да, мне же Тася говорила, что жена умерла, а дочка, видимо, осталась. Интересно, какая она.
— Что же вы замерли, Катенька, пойдемте, путь не близкий.
И я пошла за ним в ночь…
Часть 10
Мы вышли из клиники. Он обернулся и посмотрел на окна. Затем перевел взгляд на меня.
— Пройдемся, Катя?
— Да, с удовольствием.
Он взял меня за руку, как маленькую девочку, и мы пошли. Вокруг нас была осень, такая теплая, желто-коричневая, с запахом лежалых листьев, шуршащих под ногами. С фонарями, освещающими бульвар тусклым светом, и прохожими, спешащими по своим ночным делам. Кто домой, кто из дома. Кое-где на лавочках встречались молодые парочки.