— Ты сможешь его обеспечить? Сама, без его отца?
— Да, я смогу.
— Хорошо, тогда я тебе помогу.
— А если я буду с его отцом?
— Ты думаешь, ему нужен ребенок? В его годы? Не тешь себя надеждой.
— Мама, мы не говорили об этом. У него сейчас полно других, более важных проблем.
— Более важных, чем ты? — мама злилась.
— Мама, его нет в Москве и нет в стране. Я не знаю, я так переживаю, если бы ты могла понять…
— Конечно, могу, — мама прижала мою голову к своему животу. — Ты роди сначала, а там будет видно. Ты молодая женщина, красавица. Будет малыш — смысл жизни. Вот увидишь, Катя, как с его появлением все изменится, и ты изменишься, и профессор твой тоже изменится. Вот потом и разберетесь. А пока забудь о нем. Ты нервничаешь, а тебе вредно. Все у нас будет хорошо, у меня внук, уму непостижимо.
Прошло два месяца. Живот уже хорошо виден. Я надела на палец свое старое обручальное кольцо. Всем на все вопросы говорю, что замужем. Да, вот, вышла замуж и у меня все хорошо. Ношусь со своим животом, как с хрустальной вазой. Мне кажется, что он уже шевелится. Так, чуть-чуть. Делала УЗИ — у меня мальчик. Я знаю, как его назову, я говорю с ним, о многих вещах. Рассказываю ему о его отце.
Вероятно, отца он никогда не увидит.
Думала уволиться и потеряться. Но потом решила, что нет, так нельзя. Кто меня, беременную, на работу примет? Правильно — никто. А надо, чтобы все по закону. Мне еще сына растить. Господи, вот приедет мой профессор, что я делать буду? Мама настаивает на полном разрыве с ним, а я не знаю. Ничего не знаю, что со мной? Собраться с мыслями не могу. Так все сложно. Стала я какая-то рассеянная, не сосредоточенная. Стараюсь не оперировать, тяжело мне стоять за операционным столом. И роды принимать тяжело. Лучше буду консультировать. Мне всего три месяца до декрета осталось.
Подходил к концу третий месяц разлуки с моим мужчиной. Я тосковала жуть, уже чуть было не выла на луну. С мамой я о нем не говорила. Иногда ночевала в нашей съемной квартире, но там ревела белугой. Все напоминало о нем: его халат, его запах, его вещи, его чашка, его журналы. Я нашла его старую, почему-то не постиранную мной футболку и спала уткнувшись в нее носом.
В тот злополучный день я поехала к маме. Спустилась в метро и вошла в вагон, какой-то мужчина заботливо уступил мне место. Я села, достала книжку и начала читать.
— Катя? Замятина?
Я обернулась на голос. Передо мной стояла Мира Дубровина. Мы с ней были знакомы по институту. Правда, училась она старше на три курса. Она осталась аспиранткой на кафедре терапии, там мы и встречались. Потом несколько раз по работе, но с тех пор, как я работала в клинике, мы не виделись.
— Мира, с работы?
— Да, вот, домой, а ты, как погляжу, скоро вообще дома застрянешь. Первый? Второй?
— Первый, а у тебя?
— У меня никого. Ты сильно торопишься? Может, погуляем?
— Давай, — в этот момент я подумала, что мало бываю на свежем воздухе, а тут такой повод.
Мы вышли из метро и пошли от станции Первомайской к Сиреневому бульвару.
— Как Глеб? — спросила Мира
— Мы расстались с Глебом.
— Жаль, вы были красивой парой. Сейчас другой?
— Да. А у тебя как?
— Сломалось все. У разбитого корыта я осталась. Я ушла с кафедры, о диссертации пришлось забыть. Работаю кардиологом в районной поликлинике, а ты где? Все так же в роддоме?
— Нет, я уже четыре года возглавляю отдел акушерства и гинекологии у Корецкого.
— У Корецкого? — на ее красивом лице появился неподдельный ужас.
— Да, Мира, а что?
— Берегись его, Катя. Больше я тебе ничего не скажу. Хотя ты замужем, ребенок вот. Пожалуй, ты в безопасности.
От ее слов во мне проснулось любопытство. Я решила выяснить все, конечно, не раскрывая себя. Но я должна, просто обязана знать, что же такого сделал мой любимый человек моей знакомой. Ведь дело в нем, только в нем. Я рассказала Мире выдуманную историю о выдуманном муже, потом о шефе и так мимолетом, что его бабником называют.
На глаза Миры навернулись слезы, и ее прорвало. Она рассказывала, как он появился на кафедре, просто зайдя к заведующему по делу, как потом, проходя мимо ее стола, задел стопку бумаг и они разлетелись по полу, как они вместе собирали их, как он пригласил ее в Большой театр, затем в ресторан. Как она отдалась ему у него в кабинете, где они обсуждали план ее работы. Короче, она влюбилась так, что забыла, сколько ему лет. Она не задавала никаких личных вопросов, даже не знала, есть ли у него семья. Он же ничего не рассказывал ей. Затем он снял для встреч квартирку, маленькую, однокомнатную, и они там встречались два-три раза в неделю. Так прошло около восьми месяцев. Мира боготворила его, и я ее ох как понимала. Тогда она решила, что должна выйти за него замуж, любым путем. И вот, в одну из встреч она сказала, что беременна от него. Это было начало конца. Он ничего не сказал ей в тот день, просто попросил подойти завтра к нему на работу, якобы по поводу ее диссертации. Она подошла. Состоялся серьезный разговор. Он объяснил ей, что ребенка от него быть не может, что она ему, конечно, нравилась, но жениться ни на ней, ни на ком другом в его планы не входит. Дальше он провел ее в отделение, где ее осмотрели и взяли анализы. Мира утверждала, что даже нет сказать ему не могла, хотя прекрасно знала, что никакой беременности нет. Она предпочла все вытерпеть, тайно надеясь на продолжение отношений. Но ничего не было, кроме скандала. Он, естественно, узнал об обмане, получив результаты её анализов. А дальше быстро нашелся повод, и Миру сократили по несоответствию. Так она лишилась всего сразу. Работы, карьеры, любимого мужчины. Теперь она пыталась жить с нуля.