Часть 19
Вот уже несколько дней мой мужчина сам не свой. Он орет на всех, на работе и дома. Я молчу, я понимаю. Мама нет. Она старается везде вставить свои три копейки, зачем, почему — ей не важно. Важно ему возразить, сделать замечание, показать, кто в доме хозяин, но ведь не она, понятно же, а все надо показать свое «я». А я волнуюсь, сегодня он взял билет и собирается лететь в США. В Бостон. Руководитель Любы позвонил к нему на работу и сообщил, что она подсела на мет. Александр Валерьевич взбесился, орал, матерился, ругался. Это было нечто. Меня вызвала Галя и сказала, что если я не предприму что-нибудь, у него будет инфаркт. Я отправила на операцию другого врача и пошла к нему. Он рыдал. Я никогда не видела его таким, хотя видела всяким. Это безумие длилось довольно долго, а может, мне так показалось. Я пыталась уговорить его, что все поправимо, что ее можно вылечить, что в данный момент он думает о чем угодно, только не о дочери, что надо привезти ее в Москву, а тут они вместе справятся, а он говорил о рухнувших надеждах, о том, что она гений, но теперь всё, все усилия насмарку, что он так старался, что делал для неё всё, а она как мать.
Дальше я услышала всё о его прежней жене. Он говорил о ней, как резал, и я поняла, что он безумно любил ее, а она того не стоила. Она его предала. Что я должна была ему ответить, что он своими руками загубил Любу? Кто я такая, чтобы судить его за это? Я, женщина, отобравшая у дочери отца! Могу ли я судить? Нет! Никогда! Могу ли я помочь? Да, и ему, в первую очередь, и ей. Ей всего семнадцать, она ребенок. Пусть гениальный, но ребенок. Я вспомнила, как она плакала, когда уезжала. Я тогда обняла ее, просила прекратить, а она боялась, что уедет и теперь никогда уже не встретит своего мальчика. Она его любила, вернее, не его, а свою мечту, то, ради чего она жила, ради чего держалась на плаву, потому что свято верила в любовь, в понимание и взаимопонимание.
Я как могла утешала её и объясняла, что если судьба, то встретит обязательно. А она говорила, что каждый день молилась Богу. Так просила, чтобы они встретились. Я тогда очень о многом пожалела. Я могла быть ей ближе, роднее, и она не была бы так одинока. И вот прошло пять лет. Кем она стала? Что у неё в душе? Весть о наркотиках была громом среди ясного неба. Что же сломало девочку? Или кто? Мне все это не давало покоя. А мой мужчина все так же поливал грязью бывшую жену и дочь. Я давно не слушала его, пребывая в своих мыслях. Я видела, что ему легче, и он уже просто говорит, что его здоровью и жизни больше ничего не угрожает. Ничего, он выговорится и закажет билеты на самолет, а я буду ждать, волноваться, переживать, бояться, но ждать, и они вернутся. А дальше мы заново будем строить отношения, познакомим Любу с братом, и я смогу дать ей понять, что мы одна семья.
Он запретил встречать их в аэропорту. Он не дал мне увидеться с Любой и положил ее в стационар, в наркологию. Выписалась она перед началом занятий. Он отправил ее на третий курс института. Я была в шоке, девочка заканчивала интернатуру, когда он увез ее из Бостона.
Он говорил о дочери пренебрежительно, как о проекте, который не удался. Он был зол и разочарован. Я пыталась, видит Бог, я пыталась объяснить ему… Все зря, и я смирилась. Я просто поняла, что пройдет время, он остынет, и мы начнем все сначала. Он ее отец, он не может не любить ее. Я верила в это, так же, как верила в то, что мой отец любит меня, даже если не звонит, даже если мы не видимся.
Теперь Александр Валерьевич реже был со мной. Он снова жил на два дома. Сыну я рассказывала, что папа работает, что не приходит домой, потому что дежурит. Мой муж запретил говорить сыну о наличии сестры.
Сентябрь подходил к концу, а я так и не видела Любу. Я даже не представляла, как она выглядит теперь. Мне казалось, что даже если мы с ней случайно встретимся на улице, то я могу не узнать ее. Я так хотела ее увидеть. Но он был непреклонен. А если он сказал нет, значит, нет. Вообще характер у моего мужчины был далеко не сахар и не мед. Но, видимо, все великие люди имеют свои недостатки. А тут еще командировки одна за одной. Последняя так вообще на целый месяц.