Но не получилось. Мы вышли из палаты, а навстречу уже бежала Лара. Мы с Борисовым прошли в родзал. У Ивановой поднялось давление. Дальше он занимался давлением, а я принимала роды. Все не по уму. Началась отслойка плаценты и кровотечение, пришлось тут же дать наркоз и кесарить. Причем все быстро. Наш анестезиолог на другом кесаревом. Остальные в хирургии. Все операционные заняты, мы с Сашкой в малую операционную, эту дурацкую Иванову отвезли. Я оперирую, Сашка дал наркоз эпидуральный, чтобы мне помочь. Иванова орет, что ног не чувствует. Ребенка я достала, и он закричал. Маленький, недоношенный, а орет, как здоровый. Сашка его забрал, после того, как пуповину перерезали. Поворачивается к Ивановой и говорит:
— Сын у вас.
А она опять в слезы. Уже и забыла, что брюхо у нее разрезанное и что ребенка этого она вовсе не хотела. И что роды это по социальным показаниям. В общем, плачет моя Иванова и просит сына спасти. А что его спасать, когда он живой и здоровый, и орет. Сашка его запеленал и ей дает. Грудь ее ребенку к ротику, тот и присосался. Она его держит и причитает:
— Сыночек родненький, сыночек миленький, кровиночка ты моя.
Только я ее зашила, входит сам Корецкий.
— Ну, что тут у вас? — короче, включил директора.
— Родили мы, кесарево сделали. По вашему указанию, — зло говорю я. — Вот, Александр Борисович наркоз дал эпидуральный.
— Этот может, — говорит директор, глядя на зятя. — А ребенка вы ей зачем дали? Вы бумаги должны готовить к отказу, раз малыш живой.
— Никому я сыночка моего не отдам, — вопит Иванова, — и не предлагайте даже. Посмотрите, какой хорошенький. Кровиночка моя, сыночек.
Александр Валерьевич покраснел, на меня с Сашкой вызверился.
— Какого… вы здесь устроили?! Почему с женщинами не работаете? Где ваш подход? Вы что, отговорить ее не могли и доносить нормально беременность человеку не дали!
Короче, орал он на нас знатно. Но угомонился. Ребенка забрали в детское отделение. Иванову перевели в реанимацию.
Мы с Борисовым пошли к Любе. А та вся на нервах и в слезах. Времени сколько волновалась девочка. Ну, Сашка к ней, обнял ее, целует под удивленные взгляды соседок. Всю эпопею с рождением выложил. А она говорит:
— Забери меня домой. Эпидуралку сделать можешь, а дома капать меня, нет? Мне спокойней дома.
— Ты есть будешь?
— Буду, все, что скажешь, все буду.
Сашка ко мне:
— Екатерина Семеновна, давайте ее домой и вы к нам домой с Сашенькой.
— Он прав, Катя, — говорит мой мужчина, — что мы втроем ее не накормим и не проследим?
Так и порешили.
Часть 24
Утро выдалось суматошное. Я катастрофически не успевала, и Александр Валерьевич, мне сегодня совсем не способствовал. Скорее, мешал: то рубашка не та, то галстук потерялся, то мама записала телефон магазина на нужных ему документах. Короче, дурдом крепчал. Опять начался скандал с мамой. И я не выдержала.
— Саша, прости, но я пошла. У меня планерка в отделении. Это ты у нас начальство, это ты не опаздываешь, а задерживаешься, а я никак не могу, ты с меня первой дисциплину спросишь.
— Хорошо, иди, Катя. Там я к тебе нового сотрудника взял, не удивляйся.
— Разберемся на работе.
Я чмокнула в щеку маму, расцеловала сына и мужа и побежала.
Мой кабинет был открыт. То есть совсем открыт, двери настежь. Я подошла и заглянула внутрь. За моим столом сидел мужчина, где-то моих лет, может, чуть старше и вертел в руках Сашенькину фотографию. Я рот не успела раскрыть, как он тоном, не терпящим возражений, произнес:
— Опаздываете, Екатерина Семеновна. Непорядок. Я такого терпеть не намерен!
«Еще один начальник на мою голову!» — пронеслось в мозгах, а изо рта вылилось все мое возмущение и раздражение:
— Во-первых, встаньте и как положено поприветствуйте заведующую отделом. Во-вторых, представьтесь, в-третьих, кто вам позволил входить в мой кабинет без моего ведома, да еще трогать мои личные вещи?
— Да-а-а! — протянул он. — Меня, конечно, предупреждали, что вы не подарок! Ну, типа неудовлетворенная женщина, мать-одиночка.
Мой гнев нарастал, и я понимала, что крови быть.
— Так вы по этой части, типа удовлетворить меня хотите? А может, вы не в моем вкусе? И потом, думаете, что вы единственный желающий?
— Я думаю, что с сегодняшнего дня я заведую отделом.
— Ох, вы ошибаетесь. Освободите мой кабинет, пожалуйста, и если вы действительно намерены в этом отделении работать, то будьте добры явиться на планерку через десять минут в конференц-зале. Медсестры вам покажут, где это. И впредь ведите себя корректно!