В понедельник утро началось с планерки. И я увидела его… Принца? Глупости, КОРОЛЯ! А, как известно, ни одна Золушка от вида Короля в обморок не падала. Золушкам вроде как принцев подавай. Он представил меня всему коллективу, назвал молодой и очаровательной, а когда я сходила со сцены, подал мне руку. Все, меня обожгло от его прикосновения. Я просто перестала дышать. Я не помню, о чем говорили на планерке. Мои мечты унесли меня слишком далеко. Все, что я видела, это его умные серые глубокие глаза, они смотрели на меня время от времени, загорались, когда встречались с моими. И я таяла, задержав дыхание. В отделение я буквально летела. Все хорошо, я поняла, что могу видеть его по понедельникам. Классно! Интересно, что Глеб у меня таких бурных ощущений никогда не вызывал. И чего это я сравниваю его с Глебом? Глеб был моим другом, а затем мужем. А ОН мой директор и все!
— Екатерина Семеновна! — в мой кабинет без стука ввалилась акушерка из род. блока.
— Слушаю, Таисья Ивановна.
— У вас семья-то есть? А то судачат тут.
— О чем судачат? У меня мама, я с ней живу.
— А муж?
— Был. Я в разводе.
— Что так? Пил?
— Нет, не пил. Он успешный психиатр. Он детей не хотел, категорически, и работу мою не одобрял. Вот и все.
— А в разводе дети от кого родятся? Вот вроде умная вы женщина и врач от бога, но глупости делаете в личной жизни. Удивляюсь прямо. Или у вас с нашим? — она подняла указательный палец кверху и многозначительно потрясла им.
— Не поняла, — искренне призналась я.
— Ну с нашим, — она снова показала пальцем в небо. — Вы в его вкусе.
— Кого? — все также недоумевала я.
— Корецкого. Кого! Наш академик падок на таких, как вы.
— Каких, как я?
— Молодых, перспективных, красивых, фигуристых.
Я искренне рассмеялась.
— Что вы, он же стар.
— Вот-вот, он супер Стар! Кобель еще тот, говорят. Но кто с ним это… все пищали от удовольствия. И расстается он с женщинами легко, без конфликтов, так же, как и сходится. Они ему даже спасибо говорят и друзьями остаются. Уметь надо, не зря он академик.
— Жены, что ли, нет?
— Значит, он вас еще не обхаживал? Нет жены. Была одна красивая молодуха, померла. Года три они всего прожили, может, четыре. Но женщин он любит. Значит, и у вас все впереди.
Она посмотрела на меня с сожалением, будто я уже была брошена распутным директором.
Дома у меня опять случился конфликт с мамой. Ссора на ровном месте. Я никак не могла понять, почему она на меня злится. Было такое чувство, что она злится на меня за свою неустроенную жизнь и за мою неустроенную жизнь. Она вспоминала Глеба каждый божий день. Какой он был хороший, милый, внимательный, ласковый. Как говорил ей «спасибо, мама» за ее стряпню. Как целовал ее в щечку, возвращаясь с работы, как они пили чай и болтали вечерами, когда я дежурила. И я поняла, что ей очень, очень одиноко. И не Глеба она ждала с работы, а отца, и болтая с моим бывшем мужем, представляла своего, к сожалению, тоже бывшего. После осознания всего происходящего у меня дома, я долго-долго не могла уснуть.
В один из дней после обхода я делала перевязку своей пациентке в процедурном кабинете. Я была за ширмой когда услышала звук открывающейся двери, а следом бархатный, ласкающий слух голос. Его голос.
— Екатерина Семеновна, не пугайтесь. Я к вам, я подожду, заканчивайте то, что делаете.
— Александр Валерьевич, что-то случилось?
— Нет, я просто хотел посмотреть, все ли у вас в порядке. Вы закончите свои дела и мы с вами пройдем по вашим владениям. Там и поговорим, и еще, Катенька, мне можно называть вас Катенькой? У вас скоро отчет подразделения. Вы, как я понимаю, отчеты еще не составляли. Готов помочь, обращайтесь.
При упоминании об отчете душа ушла в пятки. Вчера перед сном я смотрела форму отчета, и радости она у меня не вызвала.
Часть 9
Мы с Корецким прошли по всем моим отделениям. Он задавал вопросы мне, персоналу, больным. Он был предельно вежлив и тактичен. Вопросы были разные, начиная от самочувствия у больных и заканчивая качеством и датой получения половой тряпки у санитарки. Поговорил со старшими сестрами, проверил, как хранятся лекарства и журнал выдачи сильнодействующих препаратов. Все это заняло больше двух часов.
— Ну что, Катенька поговорим? Или у вас есть еще неотложные дела?
— Неотложных нет, давайте поговорим, а потом я вернусь к делам.