Приехав к Ричарду, начинаю изводить и себя, и его тревожными мыслями о судьбе моей карточки. Ричард сиюминутно включает "режим решалы", звонит на горячую линию банка. Вопрос решается за двадцать минут: карточку заблокировали, а новую – безымянную – пообещали выдать в понедельник в ближайшем отделении банка. До понедельника остается лишь пережить воскресенье с десятью баксами наличных.
Перед тем, как лечь спать, бросаю остаток своих сил на выстраивание личных границ.
[Я]: Спать я буду в одежде. Точка
Иногда на кауче за такие ультиматумы можно вылететь, но Ричард нормальный мужик – все понимает и принимает.
Ричарду пятьдесят, родился и вырос в Бостоне. Ростом чуть выше моего, лысый, странный говор – но веселый черт, да еще и добряк в душе. Ричард сидит на пособии, залечивая перелом кисти. Всю свою жизнь Ричард работает руками, поэтому травмы такого рода перекрывают ему кислород.
Живет Ричард в ужасно маленькой комнате порядка шести квадратных метров. Здесь у Ричарда и кухня, и гардероб, и спальня из надувного матраса, и гнездышко для серферов. Также в доме напичканы общие санузлы на каждый этаж. На стенах налеплены старые постеры накаченных мужиков с большими пенисами в анфас. Все эти детали переносят меня в атмосферу “американских 90-х”.
На завтрак у Ричарда блинчики, испеченные на дорожной газовой горелке. С нами завтракает сосед Ричарда Шон. Вернувшись с ночной смены в отеле, Шон докладывает нам о том, насколько он "busy". После завтрака мы с Ричардом гуляем по солнечному Бостону.
Ричард охотно рассказывает про себя. Про польские корни матери, про семью из то ли трех, то ли пяти братьев и сестер. Про работу разносчиком хот-догов на играх "Patriots" в свои 14. Про мальчиков, что нравятся ему больше девочек. По пути мы заходим в библиотеку, где Ричард заходит в интернет. На дворе 2015 год, а у него ни смартфона, ни планшета, ни ноутбука. Эх, бедняга-работяга.
Вечером мы идем на игру "Boston Red Sox" – местной бейсбольной команды. Какой-то тип у входа на стадион продал мне с рук билет за 20 баксов. Занимаю двадцатку у Ричарда до завтра. Сам Ричард едет обратно домой. Ему не нравится профессиональный спорт, да и вообще дома дела ждут: ужин там приготовить, уборку сделать.
Вместо уютного уединения в ожидании непонятной мне игры я попадаю на продолжение банкета американской социализации. Рядом сидит тип, продавший мне билет. С ним жена и еще одна сладкая парочка. Все они в говнину пьяные и по-деревенски добрые. Сами из Род-Айленда – самого маленького штата размером с Пензенскую область.
– [Мужик]: А откуда ты, приятель?
– [Я]: Из России.
– [Мужик]: Вау, Россия! И тебе нравится бейсбол?
– [Я]: Вообще нет, смотрю в первый раз.
– [Мужик]: Держи свои двадцать баксов обратно, билет за мой счет. Я хочу, чтобы ты кайфанул и вернулся в Россию с приятными впечатлениями.
– [Я]: Спасибо тебе, мужик, ты крутой
Бейсбол – невероятно скучный вид спорта. Если внимательней присмотреться к американским фильмам, то можно заметить, что за бейсболом герои фильма зевают, выходят в туалет и общаются между собой так, будто ничего интересного на поле не происходит. Не вытерпев и половины игры, выбегаю со стадиона и прыгаю в последний автобус, надеясь успеть на ужин к Ричарду.
На следующий день к нам вписывается еще один серфер – студент по обмену из Греции, приехавший из Нью-Хэмпшира на конференцию для ученых. Еще через день к нам заезжает турист из Китая. Последнюю ночь в Бостоне я провожу с тремя мужиками на одном надувном матрасе. Перед сном мы даже посмотрели первую часть "Один Дома" на VHS-кассете. И в правду девяностые.
Ричард меня не забывает: сменив с десяток страниц в Фейсбуке и не меняя шакальное по качеству фото в профиле, он так и будет писать мне всякую всячину. Вот его последнее сообщение.
Zdravstuite Mika!! Nadeiusi Vi Pojivaete Horosho.
Короче, душевный мужик этот Ричард.
Наглость
Мой последний визит в Нью-Йорк совпадает с визитом Папы Римского, ради которого в город стянулись миллионы туристов из соседних штатов и государств. В такой ситуации поиск хоста кажется невыполнимой миссией. Из сотни хостов мне ответили двое: лгбт-радикал с района Times Square и студент из Китая Жонгмиао. Первый, резко передумав, отклонил мой запрос через день. Второй пообещал вписать на пару дней, дал свой номер, а потом пропал. Так и не смог до него ни дописаться, ни дозвониться.
Жонгмиао оставил мне свой адрес, поэтому я решаю действовать на опережение и вломиться к нему домой. Приехав в середине рабочего дня, застаю дома его родителей. Они не знают английский, мы общаемся с помощью Google Translate. Мама Жонгмиао объясняет мне, что они “не такие большие", поэтому мне стоит поискать жилье где-то еще. Начинаю догонять, что чрезмерно перегибаю палку в попытке найти вписку, сердечно извиняюсь за свою непосредственность и прощаюсь.