— И не думай мне угрожать, мальчик, — холодно проговорила Хлоя, выставив подбородок. — Ты не знаешь о чем просишь.
— Да что ты? — поднял бровь Драко. — Летать по небу на метле, насылать болезни и мор для вас, ведьм, в порядке вещей, а проделать дырочку в заборе — нет?
— Я не ведьма, это во-первых, — сощурилась Хлоя, на что Драко с таборщиками охотно хмыкнули. — А во-вторых, речь идет о том, что для меня неприемлемо.
— Что же это? Гордость?
— Нет, — покачала она головой. — Гадливость. Я никогда не помогала, и впредь не стану помогать такой падали как вы.
Игриш подумал, что на это Драко вновь разозлится и набросится на колдунью с кулаками, но юноша только расплылся в довольной улыбке.
— Хорошо, — кивнул он. — Я уж думал, что ты скажешь не “неприемлемо”, а невозможно. Это меняет дело. Значит, нам нужно только поднажать.
И тогда он ударил ее. Жестко, прямо в живот, от чего колдунья со стоном согнулась пополам и рухнула на землю. За ней полетела и Малунья, навалившись на нее грудью, и они обе завопили, пока таборщики осыпали их ударами и пинками. Игриш попытался остановить их и с криком бросился на Драко, но тот, быстро развернувшись, ударил Игриша коленом по голове. Сознание на мгновение покинуло мальчика.
…когда он очнулся, лагерь продолжал жить своей жизнью — таборщики раздували похлебку, чинили сбрую, поили лошадей. Все делалось в страшной спешке: еще чуть-чуть и они готовились снова сорваться в путь.
Куда унесли ведуний, Игриш не видел — к нему повернулся разгоряченный Драко со сбитыми в кровь кулаками.
— Очухался? — спросил он мальчика, разминая кисти. — Пошли, дам тебе чего-нибудь пожрать, раз уж убивать тебя пока рановато.
Глава 13
Его разбудил тяжелый удар.
Одноглазый встрепенулся и подскочил с пола, где его сморил сон. Церковь была пуста. В щели, оставленные в потолке ночными гостями, вовсю лился яркий полуденный свет. Гроб с панночкой лежал на столе за его спиной — тихий и нетронутый.
А в запертые двери кто-то упрямо долбился, словно створки пытались вынести тараном. Каурай на всякий случай не стал спешить на выход, а то гляди попадешься под горячую руку. Кто-то явно встал не с той ноги, раз пытается вынести ворота, которые сам же и запер. Он отыскал свой арбалет, который лежал на полу, рядом с черным, выгоревшим пятном. Все, что осталось от бедного отца Кондрата.
Вынесенные створки громыхнули о стены, и яркий свет залил помещение. Вслед ему с опаской заходили до зубов вооруженные казаки. При виде разоренного храма с единственным нетронутым гробом посередине Повлюк, Воробей, Абай и прочие достойные лица удивленно хлопали глазами и осеняли себя Пламенным знаком.
Каурай молча вышел им навстречу — при виде него Повлюк вскрикнул и чуть не бросился наутек.
Глядишь, видок у него тот еще.
— Как так? Ты! Живой?! — наставил на него палец смертельно бледный Повлюк и вжал голову в плечи — гулкое эхо после его слов поднялось под потолок и пару раз отскочило от стен.
— Как видишь, — сипло проговорил одноглазый и откашлялся. Свой голос он узнавал с трудом.
Тут за спинами казаков показались удивленные усы Кречета и бороденка пана Рогожи:
— Ты?! — в унисон раскрыли рты удивленные паны.
— Я.
— Ты бы поостерегся, пан, — шепнули Кречету, стоило тому сделать нетвердый шаг к одноглазому. — А то гляди, сам этот чертов опричник нечисть и кликает. Ты гляди глазище-то какое сверкает!
Поморщившись, Каурай отвернулся и нащупал повязку. Совсем забыл про нее.
— Лопни моя черепушка… — проговорил Кречет и грязно выругался, едва не провалившись в одну из дыр в полу. Гнилые доски под ним опасно прогнулись и затрещали.
Да уж, ночью тут не разгуляешься.
— Спокойней, панове, — поднял ладонь одноглазый навстречу готовящейся волне отборных ругательств, — вы все-таки в божьей обители.
— Да еб… я ее в купол эту божью обитель! — сплюнул Кречет себе под ноги. — Пусть бы ей провалиться, если еще одна такая ночка выпадет на мою грешную душонку! Что тут вообще произошло? И как?..
— Мы тут поплясали немного…
Кречет и вся братия за его плечами дружно округлили глаза.
— С кем?.. — одиноко пискнул Повлюк, стуча зубами со страху.
— С Ямой, — не стал жалеть казаков одноглазый. — В полном составе. Пытались добраться до гроба.
— И ты всех их?.. — спросили казаки, осматриваясь по сторонам. Из половиц то тут, то там торчали штыки Каурая. Пусть и без трупов и кровавых луж, но развороченный, почерневший от копоти храм напоминал поле боя.