– Как вам, вероятно, известно, на Земле сейчас немного неспокойно.
– Если понятие «неспокойно» заключает в себе поглощение мира рекурсивно самосовершенствующимися антиэвдемоническими агентами, то да, нам это известно. Профессиональный интерес.
В глазах Чеховой появляется голодный блеск.
– Так вот, еще несколько недель назад, до пришествия ченов, и я, и весь мой отряд начали подозревать что-то неладное. Мы решили, что пуля и еще кое-какие предметы из пустыни дикого кода будут достаточной компенсацией за службу. Возможно, мы несколько превысили свои полномочия, если вы понимаете, о чем идет речь. Но, по крайней мере, нам удалось оттуда выбраться. Большинству Мишек повезло меньше.
Я оборачиваюсь к Барбикену.
– Кажется, ты предлагал выпить? Я хотел бы поднять бокал в честь своих боевых товарищей. Бедняги, я горжусь, что служил с ними. А ведь у кого-то остались семьи, которые могли бы обрести новый дом в городе Супра.
Последнее утверждение было абсолютно достоверным: погибшая сослуживица Миели оставила на Поясе своих детенышей.
– Тем более сейчас, когда Соборность намерена поглотить все, что лежит в пределах орбиты Марса. Вот поэтому я и направился сюда. Но, похоже, все напрасно.
Вздох Барбикена напоминает рев кузнечных мехов.
– Отлично, полковник! Вот это история! А ты славный парень! Возможно, мы еще сумеем кое-что сделать.
Барбикен срывается с места и устремляется к медному глобусу, на котором выгравирована карта старой Земли, вот только наклон оси очень странный – Антарктида оказалась почти на экваторе. Старейшина ловко открывает сферу рукой-манипулятором, достает бутылку с темной жидкостью, три бокала и наполняет их. Его взгляд становится серьезным.
– Имена не имеют значения! Для нас важна лишь сцепленность. Предоставленный тобой спайм производит впечатление. Я по-прежнему заинтересован в сделке!
– Я возражаю, – вмешивается Чехова. – Если предмет, предлагаемый полковником, действительно подлинный и лишь недавно доставлен с Земли, нам необходимо держаться от него как можно дальше.
Барбикен удивленно поднимает брови.
– Вам известно, как пристально наблюдает за нами в эти дни Большая Игра, – продолжает Чехова. – Как вы считаете, что они предпримут, если мы приобретем предмет, возможно зараженный Драконами?
Барбикен поджимает губы.
– Верно, – говорит он. – Проклятые соглядатаи!
– Большая Игра? О чем это она?
– Охрана зоку! Защищает нас от пространственно-временных угроз, по крайней мере, они так утверждают! Приобрели власть после Вспышки. – Лицо Барбикена мрачнеет. – Они завербовали несколько младших членов Клуба, чтобы те доносили о самых грандиозных проектах! Говорят, что они несут угрозу пространству-времени. Пф! – Он с тоской косится на свой бокал. – Но я должен признать, полковник, что в словах Чеховой есть смысл. В наше время приходится соблюдать осторожность.
Я приглядываюсь к Чеховой. Что за игру она ведет? Или она сама имеет какое-то отношение к Большой Игре зоку? Я еще не готов открыто идти с ними на конфликт, пока не готов. Возможно, придется дать задний ход и попробовать другие варианты. Но и на этот шаг потрачено много сил и времени. Времени, которого у Миели может не быть.
– Старейшина, я должен позаботиться о своих друзьях, – говорю я. – Так уж вышло, что Нарративисты-зоку из города Супра тоже заинтересовались моим товаром. Я думаю, они переправят пулю в Царство и воспользуются ею для создания какой-нибудь драмы в закрытом пространстве, хотя в этих вещах я не очень-то разбираюсь.
Барбикен фыркает.
– Отдать пулю Нарративистам! Это смешно! Фрагмент материи, обработанный ядерным пламенем, созданный ради определенной цели!
– Но мы должны считаться… – пытается вставить Чехова, однако Барбикен заставляет ее замолчать, махнув в ее сторону оружейной конечностью.
– Это же позор – сделать из пули метафору! – ревет он.
Я решаю подлить масла в огонь.
– Нет, в самом деле. Я много слышал об Ганклубе. Разве не ваши пустотные корабли Хокинга помешали Протокольной войне превратиться в настоящую катастрофу? Как я знаю, сравниться с ними в силе может только губерния. И вы хотите сказать, что опасаетесь других зоку, которые считают, что вы играете с огнем? – Я медленно качаю головой. – Наверное, лучше мне связаться с Нарративистами. Похоже, у ваших детишек храбрости больше, чем у вас.
Я обращаюсь не только к этим двоим, я говорю со всеми зоку, которых они представляют в Круге поезда.
– Я предлагаю вам исторический объект, оболочку снаряда, который выпущен из самой большой пушки, построенной в предшествующую Коллапсу эпоху, а вы отказываетесь из-за того, что он может быть грязным? Хорошо. – Я поднимаюсь. – Я буду вести дела с кем-нибудь другим.