Решившись, я насыпаю ему пригоршню червонцев, и да поможет мне Заступник Варфоломей[13] не ошибиться ни в стоимости, ни в покупке!
— Итак…
— Итак, за эту щедрую цену, сударь — луч света, разделенный витражом на зелень и серебро!
— Луч света? Что еще за вздор!
— О да, луч, но не всякий луч, а тот — особый, который в Вечном Городе, в церкви Святой Марии над языческим капищем Минервы[14], пал на сиденье скамьи, когда вы шли из исповедальни, исполненный столь ненадежного раскаяния. И такова была игра этого луча, что сами собой вспыхнули самоцветные камни на переплете забытого кем-то псалтыря, помните? Вы наклонились, чтобы рассмотреть инкрустацию — старинной и весьма искусной работы, — как вдруг заметили женщину, искавшую ее…
— Ты прав, купец, как же ты прав!
— Еще бы! Вы подобрали и протянули ей этот крошечный томик — а он был так нарочно и так изящно мал, что ваши с ней пальцы почти соприкоснулись — и тогда впервые заглянули ей в глаза. Но прежде вы этот переплет поцеловали, напомнив в свое оправдание из Иисуса Навина: «Да не отходит сия книга закона от уст твоих». На что она заметила: «Судя по тому, как двусмысленно вы богохульствуете[15], я застала вас где-то в промежутке между исповедью и епитимьей». Так это было?
— Так, — смеюсь я. — А я сказал ей: «Не для таких ли нечаянных свиданий Господь и предусмотрел этот промежуток? И можно ли успешно каяться, если грешнику не послан луч искупления, а вы, госпожа, и есть такой луч!»
— Эту даму, сударь, звали…
— …Виоланта Рената!
— Несомненно, Виоланта Рената, маркиза Алерамичи ди Чева, молодая вдова. Пьемонтская Аспазия, лигурийская Клеобулина[16], равно искушенная в философии, поэзии, музыке и науке наслаждения — она стала вашей подругой на зависть знатнейшим мужчинам итальянского дворянства и клира. В ее палаццо на Авентине вас принимали наравне с князьями и художниками, там вы блистали так, как нигде и никогда!
— «Блистал», — язвительно признаюсь я, сырой помещик из Кампании. — Ибо в огне таланта, вкуса и утонченности таких людей, как кардинал Оттобони[17], Скарлатти[18], Тревизани[19] и князь Массимо[20], Вивальди[21], Дзено[22] и Ариости[23], способен заблистать гранями даже самый тусклый булыжник.
— Тем не менее, они ценили в вас остроумие, — учтиво отвечает купец. — Хотя и несколько едкое.
— Предлагаешь гордиться тем, что от меня осталась две-три салонных шутки?
— Да ведь и это немало, сударь, в столь непостоянный век. Здесь — пара острот, там — пара дуэлей, добавить еще несколько пустяшных интриг — и вот перед нами достаточный портрет кавалера из свиты архиепископа Беневенто, каким мы его застаем при дворе. Наполовину вельможа, наполовину слуга. Наполовину игрок, наполовину игрушка. Сын своего времени, который самые цветущие годы провел в Риме, Флоренции и Неаполе, одной ногой стоя на дворцовом паркете, а другой — на уличной мостовой.
— Позиция, далекая от равновесия.
— И от грациозности, ей богу! Но в чем достоинство молодости — она расстается и с тем, и с другим — вместе с одеждой, прямо у подножия кровати. И все себе прощает, когда перламутровые зубки впиваются в плечи, когда пальцы ласкают кожу, когда тела сплетаются и когда самое ложе любви начинает содрогаться, как подошва Везувия. Сладость этого возраста в том, что он любую скромность оставляет за порогом будуара и бахвалится подвигами страсти не меньше, чем подвигами сражений, не так ли?
— Истинно так…
Этот пройдоха черпает свое красноречие из колодца скабрезностей, но орошает им живые корни, и как тут не расцвести в самодовольной улыбке!
— О, вас узнали и полюбили в Риме, сударь, не наговаривайте на себя! К примеру, не ваше ли имя записал гениальный травести Бальдассари[24] на полях либретто «Тита и Береники» Кальдара[25] после премьеры в Театре Капраника? И не от него ли в подарок вы получили ту прекрасную английскую гнедую, за которую римский посланник Августа Саксонского[26] предлагал вам, не торгуясь, двенадцать сотен талеров серебром? И еще седло — седло с великолепной арабской резьбой и тиснением, присланное с Мальты!
— И правда, — взволнованно вспоминаю я. — Никогда в моей конюшне не стояло лучшей лошади, чем эта. Береникой я ее и назвал. Послушная, как монахиня, мирная на рысях, а чуть пусти ее галопом — поворотливая и нетерпеливая, как сам сатана, прости меня Господи! Шкура у нее лоснилась, точно пересыпанная алмазной пылью… Ах, что это была за кобыла, купец!
14
Базилика Санта-Мария-сопра-Минерва — титулярная малая базилика в римском районе Пинья, один из главных храмов доминиканского ордена. По легенде выстроена на руинах бывшего храма Минервы.
15
Приведенный стих полностью звучит: «Да не отходит сия книга закона [Моисеев Завет] от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих и будешь поступать благоразумно».
16
Аспазия (Аспазия ок. 470–400 до н. э.) — возлюбленная Перикла. Происходила из образованной милетской семьи. Отличалась умом, образованностью и красотой, в её доме собирались художники, поэты, философы.
Клеобулина (VI до н. э., Родос) — древнегреческая поэтесса и философ, дочь философа Клеобула. Пьемонт и Лигурия участвуют в этих метафорах потому, что в X веке входили в лен князей Алерамичи.
17
Пьетро Оттобони (1667–1740) — итальянский куриальный кардинал. Вице-канцлер Святой Римской Церкви, один из крупнейших меценатов начала XVIII века.
19
Франческо Тревизани (1656–1746) — итальянский художник эпохи позднего барокко, помимо портретных работ, известен своей росписью церкви Сан-Сильвестро-ин-Капите.
20
Филиппо Камилло, III маркиз Роккачесска, князь Массимо (1684–1735) — итальянский меценат.
22
Апостоло Дзено (1668–1750) — итальянский поэт-романтик и либреттист. По его либретто сочиняли оперы Альбинони, Вивальди, Йомелли, Кальдара, Скарлатти, Ариости и др.
23
Атилио Малакия Ариости (1666–1729) — итальянский композитор. Автор более 30 опер и ораторий и инструментальных произведений. Хорошо известен любителям музыки как автор кантат для виолы.
24
Бенедетто Бальдассари — в 1710–1720 гг. известный оперный певец-кастрат (сопрано), травести (исполнитель женских ролей в театре, в частности царицы Береники в упомянутом либретто).
25
Антонио Кальдара (1670–1736) — один из плодовитейших композиторов в истории музыки (3500 произведений, в т. ч. 69 опер), капельмейстер герцога Мантуи, автор написанной по заказу кардинала Оттобони оперы «Тит и Береника», которая действительно ставилась в римском театре патрицианской фамилии Капраника в 1715 г.
26
Т.е. посол Фридриха Августа I Сильного, курфюрста Саксонии и короля Польши, при папском дворе.