— Куда, к чертовой матери, он нас ведет, этот проклятый капрал?
— Нам не приказывали лезть в это дерьмо.
— Чего этот подонок добивается, черт бы его драл?
— Продвижения в звании, дурья башка!
И так далее, и тому подобное.
Долл слышал некоторые высказывания, но не обращал внимания. Ему было наплевать, что думают о нем солдаты. Он командовал, и его единственной целью было выследить и уничтожить противника. Он шел вперед как одержимый, продираясь через джунгли. Спотыкаясь и ругаясь, мы прошли за ним еще десять метров, потом еще. Изнурительная жара и цепкие, колючие лианы истощили наши силы и вымотали нервы.
Еще десять метров, и характер местности резко изменился. Мы пересекли лощину и достигли подножия холмов. Долл приказал остановиться, чтобы обсудить положение. Вместо того чтобы почувствовать облегчение от того, что лощина очищена от противника, он был явно разочарован тем, что не удалось войти с ним в соприкосновение. Он разносил мерзавцев гуков, которые нанесли нам удар и удрали. Усталые солдаты не разделяли его чувств. Они свалились в траву и закурили марихуану. Сладкий запах раздражал Долла, и он с презрением посмотрел на солдат, но ничего не сказал.
Рассматривая склон холма, он громко обратился к Томасу:
— Эти сволочи здесь. Я знаю. Они тащат своих убитых. Далеко ли они могли уйти?
— Не знаю. Но у нас не хватит сил туда подняться. Это территория противника. Он сидит там годами. Не наше дело вышибать его оттуда.
— Правильно, старина, — отозвался один из солдат.
— Наша задача обнаружить чарли и уничтожить его! — выпалил Долл.
Где я это слышал? Командный язык в устах убийцы.
— Вчера мы потеряли четырех убитыми и пятерых ранеными и еще двоих сегодня утром, — продолжал Долл. — И все, что можем за это предъявить, один мертвый гук там, позади.
— Дело не в цифрах, — возразил Блонди. — Мы очистили лощину. Это больше, чем от нас требовалось.
— Ни хрена мы не очистили. Это сделали вертолеты.
— Вертолеты тоже «мы». Это одно и то же?
— А я говорю, пойдем за ними наверх.
— От нас не требовалось забираться так далеко! — спорил Блонди. — Они удерживают холмы, а мы сидим здесь, внизу, в этих проклятых зарослях, как цыплята в курятнике. Еще счастье, что нас пока не обстреливают из минометов.
— Они еще не знают, что мы здесь. Говорю тебе, что гуки сейчас лезут вверх по склонам. Мы можем их догнать.
— Лейтенант приказал нам разведать лощину. Он ничего не говорил о преследовании противника на холмах.
— Блонди прав, — подтвердил Томас. — Такого приказания не было.
— В бою надо действовать по обстановке. Ты это знаешь, Томас.
Томас встретил пристальный взгляд Долла. Я видел, как пот течет по его лицу и капает с широкого черного носа на толстые губы, скривившиеся в упрямой улыбке.
— Да, — сказал он, — и лично я считаю, что надо связаться с лейтенантом и доложить обстановку ему. Он принимает решение. Не ты и не я.
Долл взволновался. Он не ожидал возражений со стороны Томаса, но стоял на своем. Пришло время раскрыть карты.
— Ты против моего решения, Томас? Помни, что теперь я командую этим подразделением.
— Я все помню, детка. Все. — Томас постучал себя по виску.
Долл настаивал на своем:
— А я говорю, что мы полезем на холм.
Томас вместо ответа включил рацию.
— Скажи это лейтенанту. Послушаем, что решит он.
— Выключи эту проклятую штуку! — Долл протянул руку и повернул выключатель. — Нам не нужен лейтенант. Его нет здесь, а мы здесь.
— Спокойно, приятель. Мы не намерены лезть на этот чертов холм по твоей прихоти. Понял? Я не собираюсь подставлять под пули свою черную башку ради тебя, детка. Какого хрена ты добиваешься? Сержантских нашивок?
— Не забывай, Томас, что ты только ничтожный второй номер, как при Старике.
— Да, только ты не Старик.
Окружившие нас солдаты заворчали, одобряя позицию Томаса. Долл видел, что его авторитет рушится.
— Вызывай лейтенанта, — сказал он Томасу. — Я доложу об утренней операции.
— Слушаюсь, сэр, — насмешливо сказал Томас. Никто не рассмеялся.