Механически он дочитал страницу. На ней больше не было ничего интересного. Но в самом конце мелким почерком Вадье было написано: «См. дело № 7521-бис».
Сен-Жюст вопросительно взглянул на Вадье.
— Дай ему дело номер 7521-бис, — усмехнулся тот.
Дело из рук Вулана немедленно перешло в руки Сен-Жюста. На обложке он прочитал: «Заговор иностранцев, именуемый заговором Батца. Начато 17 жерминаля II года Республики. Окончено…»
«Начато на следующий день после казни Дантона и Шабо, — подумал Сен-Жюст. — Любопытно, почему именно в этот день?»
Он открыл было папку, но тут же захлопнул ее.
— Так я не могу, — сказал он. — Мне нужно внимательно изучить это. Я возьму дело с собой.
— Разумеется, — заторопился Вадье. — Бери с собой, читай, изучай на досуге. Тем более что Робеспьер хочет сделать тебя докладчиком по этому вопросу…
«Меня? Докладчиком? — вспыхнуло в сознании Сен-Жюста. — Что за чертовщина! И ради этого он вызывал меня с фронта!..»
Он читал долго. День сменился сумерками, сумерки — темнотой. Он зажег лампу и продолжал читать, перечитывать, возвращаясь по нескольку раз к заложенным местам. Он ходил по комнате, обдумывал и снова погружался в чтение.
Постепенно факты начали связываться в цепочку. Он понял их последовательность и взаимозависимость. О, недаром тогда, вскоре после жерминальских казней, эти мастаки из Комитета общей безопасности выпустили обращение к Фукье, требуя любой ценой задержать Батца, обращение, которое тогда вызвало его улыбку: у них уже была подсадная утка — Арман. 3 жерминаля Арман оказался в кабинете Фукье, где давал показания о связях Паша и Эбера; впрочем, тогда прокурор не воспользовался этими показаниями. Потом, после казни дантонистов (почему, почему сразу после казни?) об этом человеке вдруг вспомнили.
Арман — игрок, грязный делец, провокатор; когда-то, еще при старом режиме, попался на деле о фальшивых деньгах; он выдал сообщников, чем спас себе жизнь. Познакомившись с Батцем, он поступил к нему на службу, потом изменил барону, как изменял всем своим работодателям и друзьям. В начале 1794 года Арман находился и тюрьме Форс; он был осужден на 20 лет. Именно тогда о нем и вспомнили в Комитете общей безопасности… После 17 жерминаля им занялись Амар и Жаго. По их приказу полицейский агент Доссонвиль заставил Армана «расколоться» и выдать все, что он знал о ближайшем окружении Батца: его камердинере, квартирной хозяйке и некоторых второстепенных личностях, использованных бароном. Затем Доссонвиль «протащил» Армана по парижским тюрьмам, где этот молодчик опознавал одного за другим всех своих старых знакомых, связанных прямо или косвенно с неуловимым бароном. Это, впрочем, ни качеством, ни числом не удовлетворило Жаго и Амара. Тогда Доссонвиль представил Арману список арестованных «бывших», находившихся в тюрьмах Парижа по разному поводу и некогда обитавших в квартале Вивьенн или близ него; Арман, готовый на все, охотно указал на них как на «сообщников Батца». Все это вместе давало внушительную картину. А тут подоспели и «покушения»: Комитет общей безопасности арестовал Амираля, всех его друзей, знакомых и случайно связанных с ним лиц, в том числе Русселя, бывшего компаньона Батца, затем Сесиль Рено и всю ее семью — отца и двух братьев, одного из которых вызвали из армии; все они, как уже знал Сен-Жюст, также обитали в квартале Вивьенн, там, где некогда страшный барон в сообществе с Гишем основал свое «Общество страхования жизни»…
Все это выстроилось в ряд, и от этого ряда несло какой-то фальшью, чем-то неуловимо подлым и лживым, но чем?.. Он думал до головной боли, до изнеможения, пытаясь схватить ту ниточку, которая привела бы к уразумению сути дела…
Казалось бы, все правильно: барон и его окружение, квартал Вивьенн и улица Вивьенн, где помещалось бюро «Общества страхования жизни».
Улица Вивьенн, улица Вивьенн… Стоп!
Сен-Жюст потер виски и судорожно глотнул воздух. Неужели ухватил? Да, как будто… Только бы не потерять…
Он взял перо и разделил надвое чистый лист бумаги.
Квартал Вивьенн, улица Вивьенн — здесь помещалось «Общество страхования жизни», которым владели Батц и Гиш, покинувшие Францию в начале революции, — это одна линия.
А потом, в 1792 году, появились псевдо-Гиш и псевдо-Батц — это вторая линия, независимая от первой: псевдо-Батц никогда не жил на улице Вивьенн — он жил в Шаронне!
Минуточку… Еще чуть-чуть, и все станет понятно. Две параллельные линии, которые нигде не пересекаются…
Барон де Батц из Альбре, хозяин «Общества страхования жизни», второсортный делец с улицы Вивьенн, мелкая сошка, один из многочисленных эмигрантов, делающих карьеру в чужой стране, офицер в армии принцев, — личность известная, но мало опасная.