Сен-Жюст написал:
«4. Добиться немедленного отзыва всех прочих представителей, которые не дают нам возможности проводить единую линию».
Ну, теперь, кажется, все. Можно приступать и к реляции…
Страсбург. Аргенторат древних галлов. Вольный город в эпоху средневековья. Столица Эльзаса. Один из своеобразнейших городов Франции — самый странный из тех, что довелось видеть Сен-Жюсту.
«Партикуляризм, — думал молодой комиссар, впервые проезжая по городу и с изумлением рассматривая сверкающие витрины магазинов, степенных бюргеров, что-то говорящих на своем языке, тут и там мелькавших офицеров, которым надо бы находиться при своих частях, чинных лакеев на запятках карет, занимавших всю ширину улицы, — партикуляризм, обособленность, полное безразличие к республике — вот что прежде всего характеризует столицу Эльзаса и ее обитателей. Они словно живут не в революционной стране, судорожно бьющейся за свою независимость, не в прифронтовой полосе, где днем и ночью слышатся артиллерийские залпы, а так, в некотором царстве, в тридесятом государстве».
В Страсбурге комиссары пробыли почти безвыездно со 2 по 25 брюмера.
Первые десять дней ушли на знакомство с положением в столице Эльзаса. И на самые срочные меры: организацию армии, контроль над командным составом, разрешение главных хозяйственных трудностей, заботу о безопасности города и — в связи со всем этим — проверку работы администрации. За эти дни Сен-Жюст и Леба издали десятки прокламаций, распоряжений, приказов. Они реквизировали обувь и проверяли солдатские пайки, вникали в работу лазаретов и обследовали артиллерийские парки, создавали комиссии для выявления подозрительных и налагали дисциплинарные взыскания на нерадивых офицеров. Помогали комиссарам верные Тюилье и Гато, проводившие реквизицию продовольствия и фуража в соседних департаментах и часто наезжавшие в Страсбург.
Сен-Жюст делил население Страсбурга на три группы.
В первую входило подавляющее большинство: поденщики и мастеровые, малоимущие и неимущие санкюлоты, бедняки, замордованные патрициями, сбитые с толку войной и голодом.
Второй группой были сознательные патриоты якобинского настроя, те, на кого можно было опереться, единомышленники.
К третьей относились патриции, недоброжелатели и идейные враги, те, кого следовало подавить или во всяком случае обезвредить.
Бедноту нужно было накормить, одеть и просветить. Она могла бы стать оплотом и силой, способной обеспечить победу: ведь именно она составляла людскую массу, из которой предстояло набирать солдат местного призыва, те резервы, которые при отсутствии подкреплений из центра — а в них Сен-Жюст верил все меньше — должны были в решающий момент поразить и отбросить врага.
Нужны были, правда, деньги. Антуан быстро понял, и Филипп с ним согласился: их можно было получить, если заставить раскошелиться представителей третьей группы.
И правда, среди недоброжелателей и равнодушных — а Сен-Жюст не видел большой разницы между ними — преобладали финансисты, дельцы, обладатели крупных состояний: промышленник Дитрих, прежний мэр Тюркгейм, декан нотаблей миллионер Мейно, бывший начальник национальной гвардии Вейтерсгейм, профессор богословия Вильгельм Кох и, наконец, внушительная группа банкиров, возглавляемая Серфом Берром. Богатые либеральные буржуа, файетисты,[24] застывшие в революции на уровне 1789 года, интеллектуалы и члены масонских лож — все они имели тесные связи со своими зарейнскими собратьями и держали в прочных сетях республиканскую администрацию, которая потворствовала их преступным сделкам.
Подавляя эту группу, полагал Сен-Жюст, ее следует прежде потрясти, принудительно изъять у богачей то, что они столетиями отнимали у народа, и вернуть ограбленным хоть часть принадлежащего им по праву. Этим, с одной стороны, был бы ослаблен враг, с другой — привлечен друг, да сверх того появились бы средства, достаточные, чтобы полностью обеспечить победу над иноземным захватчиком…
Для осуществления этой программы надлежало объединить патриотов, полностью использовать тех, кто предан якобинской партии и не побоится рисковать жизнью ради общего дела, иначе говоря, сплотить, организовать и целенаправить всех, входящих во вторую группу. Сен-Жюст понимал, что сделать это будет не просто, поскольку группа эта оказалась довольно пестрой и разнородной.
24
Сторонники генерала Лафайета, изменившего революции и эмигрировавшего после падения монархии.