— Не меньше, чем на форт, — в тон ему ответил Антуан.
— Но посмотри: вот сторожевая башня! Она хорошо сохранилась.
— В первый раз слышу, чтобы форт располагал подобными сторожевыми башнями. Скорее это донжон.
Тут пришла очередь расхохотаться Филиппу.
— Донжон… Или ты думаешь, что я полный неуч? Ведь каждому известно, что донжон строили в центре двора. Только в центре, слышишь, знаток?..
Сен-Жюст опустил голову.
— Ты прав, возразить нечего. Теперь ясно: нужен специалист. Но что бы это ни было, постройка древняя: обрати внимание на кладку.
— Уже обратил.
— Стало быть, ее не могли воздвигнуть австрийцы, как кое-кто недавно предполагал, — улыбнулся Сен-Жюст.
— Не могли, согласен. А теперь, когда наши шансы уравнялись, не худо бы заглянуть внутрь…
Через пролом в стене они прошли во двор. Внутри двора оказалось несколько полуразрушенных зданий; одно из них примыкало к стене и заканчивалось высокой башней без кровли.
— Заберемся наверх, — Сен-Жюст указал на башню.
Леба кивнул.
По стершейся, выщербленной винтовой лестнице они стали подниматься наверх. Двигаться приходилось в полутьме, пробуя каждую ступеньку. Миновав две промежуточные площадки, они достигли верхней, открытой, здесь, ослепленные ярким солнечным светом, несколько секунд ничего не видели, а потом, пораженные, словно окаменели.
Они находились на одной из самых высоких точек Бьема. Необъятная панорама на все стороны света открылась перед ними. Напротив хорошо различалось ущелье, за ним — город. Среди городских зданий выделялась церковь; все это казалось кукольным, ненастоящим. С трех сторон тянулись бескрайние горы, леса, долины, превращавшиеся в легкую дымку, сливавшуюся по горизонту с небом.
Молча стояли они, любуясь сказочным зрелищем, испытывая ощущение какого-то мифического дедаловского полета, тем более что здесь ветер, почти не чувствовавшийся на плато, гудел в ушах и обжигал кожу. Наконец молчание нарушил Леба.
— Чудо, право же чудо. Но никак не пойму одного. Почему, если отсюда так хорошо виден Саверн, из Саверна совершенно не видна эта крепость?
— Она видна, вероятно, если хорошо присмотреться. Но скажи, большим ли кажется тебе отсюда город?
— Не очень. С ладонь, не больше.
— Вот и ответ на твой вопрос. Из Саверна эти развалины выглядят не больше точки, поставленной пером. Не больше вот этой движущейся точки, которую ты видишь направо внизу.
— А что это за точка?
— Вероятно, всадник: если бы был пешеход, движение казалось бы более медленным. Однако насмотрелись, довольно. Давай закусим. Не знаю, как ты, а я голоден…
…На заре 27 брюмера по всей линии фронта началось движение. Республиканские войска по плану Сен-Жюста и Гоша наступали одновременно в центре и с флангов, чтобы обмануть противника и скрыть главное направление удара. Этот маневр удался. По истечении 36 часов французы взяли Санкт-Ингеборг, Рорбах, Бликскастель, Брюмат и окружили Буксвиллер — место скопления австрийских войск, угрожавших Саверну. Под прикрытием флангов корпус Гоша быстрым броском овладел Бичем, занял Хорнбах и 1 фримера вступил в Цвейбрюккен.
Повсеместное наступление французов застало союзников врасплох. Если Вурмзер пытался сопротивляться и к северо-востоку от Бича начал быструю перегруппировку сил, то пруссаки герцога Брауншвейгского отступали почти без боя, что дало возможность Гошу направить движение правого фланга Мозельской армии на Пирмазенс.
Сен-Жюст и Леба, встретившись с Гошем в начале наступления, возвратились в Саверн, где наблюдали за движением левого фланга Рейнской армии. 30 брюмера они стали свидетелями взятия Буксвиллера генералом Бюрси. Удовлетворенные первоначальными успехами, спокойные за Саверн, комиссары покинули зону боев.
2 фримера они снова встретились с Гошем на его главной квартире в Цвейбрюккене. Гош рапортовал о ходе операций. Сообщив о предстоящем взятии Пирмазенса — город действительно был взят два дня спустя, — юный полководец поделился с комиссарами своими опасениями. В то время как Мозельская армия победно шла вперед, правое крыло Рейнской топталось на месте, застряв у Вантценау, в нескольких десятках лье от Страсбурга. Это создавало угрозу австрийского прорыва у самой столицы Эльзаса. Необходимо, заключил Гош, чтобы Рейнская армия ускорила развертывание, без чего нельзя и думать о совместных действиях обеих армий.
Сен-Жюст не мог не согласиться с Гошем. Покинув Цвейбрюккен, он и Леба снова направились в Рейнскую армию и 4 фримера встретились с Пишегрю. Настроение главнокомандующего им не понравилось. Впрочем, дела правого фланга Рейнской армии действительно были не блестящи. Обещанное Карно подкрепление не прибывало. В ответ на мольбы Пишегрю Гош перебросил ему шесть батальонов, но они также застряли в пути, тогда как Вурмзер явно готовился к контрнаступлению в районе Брюмата — Вантценау. Сен-Жюст немедленно вызвал резервы из Страсбурга, и положение выровнялось; но думать о новой атаке до прибытия свежих сил в этом районе не приходилось. Сен-Жюст и Леба, простившись с Пишегрю, вернулись в Саверн. Именно тогда-то, 8 фримера, ему и пришла злосчастная мысль об этой передышке…