В апартаментах распускались орхидеи.
* * *
– Я не ошиблась относительно девицы?Наина понимала, что Артём,С огромной информацией событий,Его уменьем разобраться в них,Конечно, среагировал на Марту.
Васильев удивился на Наину:Короткое из прошлого виденьеИ всплыло, и нашло определённость.Наина умудрилась просчитать.
– Вы четко распознали «хаусклининг».И, может быть, поведаете – как? —
– Для русских, но не знающих Россию,Для всех самонадеянных людей,Не буду я пускаться в объясненья,Что мы по прежним калькам, как всегда,Сначала слово в воздухе напишем,И доски к нему станем прибивать.Иначе мы не строили заборов.
В поселке, где всего-то две дороги,И ставят лишь фонарные столбы,Приходит вдруг незваный «хаускипинг».
На личике – столичный марафет.И бейджик – не бумажка на булавке,А правильный промышленный продукт. —
– Что ж вы, когда во всем разобрались,Её на месте не разоблачили? —
– Я на вопрос – вопросом: а зачем?Пускай себе, что надо подчищает.Что думать мне о глупости такой.Сейчас же я взглянула и узнала.И что она тогда для вас нашла? —
Артем Семенович внезапно снял очки.Его глаза, утратив защищенность,Придали выражение лицу,Как будто бы у умной хищной птицы,Спокойно ждущей гибели добычи,Заведомо назначенной ему.
– Поверьте мне, что я, Наина Львовна,Довольно небогатый человек.Те деньги, что приносит мне леченье,Так – курам на смех, или скажем – псу под хвост.Наина, продаю я одолженья.Вначале я недорого беру.А после – так расплачиваться с гаком. —
– Так что же, и со мной такой же случай? —
– Ну, точно же такой, один в один. —
– Какая глупость! Что я натворила? —
– Спросили – я достал «Декапептил»,Хотя он запрещен везде к продаже.Вы дали эту гадость человеку,Хотя мы применяем препаратСугубо лишь в судебной медицине.И то – он быть не может применен,Помимо добровольного согласьяНа акцию химической кастрации,Которое преступник должен дать.Насильник его пишет от руки,А судьи его только заверяют.А вы же, кавалера на свиданьи,Его стать импотентом обрекли. —
– Я ампул ему так и не влила.Сказала же я вам – они разбились. —
– А это уж неважно никому.Мне Марта принесла презерватив,Там ДНК и ваши, и Володи.На упаковке, что потом вернули мне,Сплошные отпечатки ваших пальцев.Убили вы покойного, иль нет —Я в суд не собираюсь обращаться. —
– Так что же вы хотите от меня? —
Васильев не хотел спешить с ответом,Но с точностью прочувствовал момент,Когда молчание прервать необходимо.
– Хочу то я немного – миллион.И – тёмное пятно на вашем прошлом….. —
– Гарантий нет, что через пару лет,Вы снова к этой теме не вернетесь.Вы сделали мне подленький сюрприз.И сами рассказали, что ваш бизнесДоходен, когда тайны пациентов,Под явною угрозой разглашенья,Вы им же предлагаете купить. —
Она задумалась, немного принужденно.
«Быстрее думай, гений от стратегий,Чего склонилась гордой головой?»Примерно так подстегивал Васильев.
– Вы знаете, что миллиона нет, —Ответ звучал куда как убежденно.Хоть губы и украсились улыбкойУверенной спокойной простоты,Но сердце ощетинилось презреньем.
– Вы женщина замужняя у нас, —Артем давил на болевую точку.
– Но денег я у мужа не беру.Надеюсь, и в дальнейшем брать не буду. —
– Не надо денег ни просить, ни забирать. —Сказал Васильев. Тут он замолчал,Поднялся, походил по кабинету.Решительно потом подсел к Наине.
– Не знаю, как возникли подозренья.Я действовал предельно откровенно,Когда свои вы сложные вопросыХотели с моей помощью решать.Сказал вам о цене, и о проблемах.Действительно, я Марту посылал,Убрать неподходящие предметыОт бдительных и посторонних глаз.Как знать про ваши трезвые мозги? —
– Зачем тогда трясти презервативом,И пальцы на коробке вспоминать? —
– Наина, вы же мудрая особа.А изредка – совсем, как детский сад.Я просто допустил сгущенье красок.Как вас, выходит, запросто поймать. —
– Так вы же цену за молчание назвали? —
– Цены я никакой не называл.