За разговором они всё-таки поели,Всё вкусно, и, не важно было, что.Несли уже мороженое, кофе.
– А ты испанский знаешь, как я понял? —Арсений неожиданно спросил.– В Сан-Паулу (ты думаешь, что шутка?)И вправду есть Натальина родня. —
– Сан-Паулу…. Копакабана в Рио….Там все по-португальски говорят.А вы что, собираетесь к родне?И нужен вам хороший переводчик?Но я, увы, не знаю португальский. —
– Какая разница – испанский, португальский.В Бразилии ты сможешь говорить? —
– Я и в Китае ни за что не потеряюсь.Причем же тут Натальина родня? —
Арсений почесал свою небритость,Задумчиво на спутницу взглянул.Потом он перешел к повествованью:– Ты помнишь, как Наталья говорила,Что дед её в Сан-Пауло живет?Конечно – жил, и это, точно, правда.А где-то, сотню тому назад,Он был градоначальник в Петербурге.Когда наворотили жутких дел,И белые отстреливали красных.В истории, простите, не силен.
И Саша Балк в те годы смутных лет,Был в должности и при деньгах немалых.Но…, все засуетились убегать.И он, как все, пошлялся по Европам,И в Рио-де-Жанейро прикатил.В Сан-Пауло, прости, на самом деле.Наталья всех подробностей не знает,А я тем более, с её туманных слов.Но предки её письма получали. —
– Так дедушка уже должно быть умер?
– Конечно. Но как стал он умирать,Так вспомнил наши русские березки,И как мальчонкой с гувернером он гулял.Тогда в России стал искать своих потомков.Конечно, он не дед, а деда дед,Считай, по отношению к Наталье.Так этот вот бразильский АлександрПрислал письмо Натальиному деду.Что он оставит русской ветви рода БалковЧасть ценностей, что он тогда забрал.А это, может, бешеные деньги,Тем более – такая старина. —
– А там живут сплошные идиотыИ только ждут, когда приедешь ты,Чтоб ценности забрать и прикарманить.Ты думаешь своею головой? —Арсений был в волнении: – Послушай.В окрестностях Сан-Паулу есть дом.Наталья – обладатель фотографий.Старинный, каменный, прилично сохранился.И Александр этот исхитрилсяС оказией доверенных людей,Ведь как-никак был белым генералом,Прислать письмо, и с ним конкретный план,Где спрячет драгоценности он в доме.
И у Наталии, три месяца назад,В Бразилию по деловым вопросамЛетал один знакомый человек.Когда узнала, что в Сан-Паулу поедет,Дала координаты, чтоб взглянул,Стоит ли этот дом и если да,То кто там в наше время обитает.
Дом сохранился, а живут два старика.Верней, старик с старухою, из русских.И, видимо, какие средства есть —Прислугу держат, негры для охраны.Наталья написала им письмо.Они откликнулись, что знают, что в РоссииЕсть близкая, но дальняя родня.Мы с ней в то время были незнакомы.
Она к родителям, чтобы купили тур.Да, разве мать ей в чем-нибудь откажет?Она-то думала – Наталья просто так,По свету захотела покататься.Наталия поехала одна,И по-английски только “yes” и “no”,Что скажешь тут о прочих языках.Решительности ей не занимать.Везде сейчас немало всяких русских.Но Балк ведь с группой, и у них есть переводчик.
В Сан-Паулу к ним прикрепили Мишу,Потомка тех, кто с первою волной.Наталья, она очень ведь простая,С ним быстренько наладила контакт.И тут же – время нечего терять,Они в дом к этим старцам потащились.Их известили, чтобы не было сюрпризом,Что внучка к ним приедет из Москвы.
Дом был на месте и квартал вполне приличный.«Да что же ты мне сразу не сказала,Что старым Балкам дальняя родня? —Обрадовался Миша, как услышал.– У нас их очень даже уважают.Ваш предок был известный человек».Про нынешних сказал, что «доживают.Есть дети, но уехали в Нью-Йорк.А старцы – те почти что не выходят».
Негр бдительно рассматривал сквозь дверь,Стеклянную, с железною решёткой.Домище оказался – будь здоров,Пустить – пустили, но едва ли были рады.И дом, хотя ещё не «доживал»,Читалось, что уже немало прожил.Но не было налета запустенья,Ни дряхлости, а только – старина.
Портрет градоначальника – дедули,Висел на видном месте в кабинете,Где тот работал до последних дней.А умер он уже за девяносто.По дому ей позволили пройти.Да всё же, как-никак, обитель предка.Но первым делом посмотрели письма,Что предок их когда-то присылал.И выяснили, что не аферистка.