Усталые ревнители покоя,Несолоно отправились домой.А ночь уже забрезжила рассветом,Шаги звучали болью тишины.
– Вот дура, ничего не объясняет.В милицию бы надо написать. —Глеб злобствовал, что скоро надо в город.– Как будто только мы и этот дом. —
– Мы – рядом, и открытое окно,От этого мы так и всполошились. —Наина загасила инцидент,Но думала вправлять мозги мерзавке.
– Так вы, как и уславливались, в семь? —Валера уточнил во избежание.Глеб буркнул: «Едем в восемь», и ушел,Обняв, чтоб успокоиться, Наину.У той же вовсе не было тревог —Она разобралась в ночном безумьи.
* * *
У Уховых высокий бельэтажБыл спрятан в эбонитовых фигурах,Почетно охраняющих альков.А замысел решить всё в арт-деко,В конечном счете недозавершили,И это было тоже ничего.Здесь все дышало отдыхом и негой,А также было можно наблюдать.Но быть в засаде – нудное занятье.
«И чёрт с ней, как увижу, так узнает,Как ночью нам покоя не давать.И, всё-таки, кто с нею бултыхался?»,
Наина было двинулась уйти,Когда подъезд у Балков отворился.
Наташа, лет семнадцать, минус-плюс,На выходе смотрелась, как подросток,Без краски, и одета в сарафан.И только белизна тепличной кожи,Да черные круги её глазницГрозили ишемической болезнью.
Но уж Наина знала, отчего,Бледна Наталья, скована в походке.
За нею следом вышел кавалер.Нельзя сказать, чтобы особо броский.Но было что-то в этом удальце,Чтоб взгляду загореться интересом.По виду и не скажешь сколько лет,Примерно двадцать пять, не больше будет.Короткая прическа головы,И волосы смотрелись жесткой шерстью,Имея рыжий, тусклым золотом окрас.Наверное, они пошли б кудрями,Когда бы их ни стригли так нещадно.Высокий лоб был сужен от висков.Лицо хранило мощную небритость,Но четко – на границе с бородой.Хоть нос и был немного удлинен,Но с прочими чертами гармоничен.В глаза, с разрезом древним ассирийским,Вкрапились чудом серые зрачки.
Наина разглядела всё детально,Когда случайно пару догнала.
Их улица в конце впадала в площадь.Не площадь, а развязку для машин.Там скучились лотки и магазины,И было там приличное кафе.Тем утром вовсе не было народа.Наталья с парнем двинулись туда.Наина же всегда любила кофе.
Присев за стол, раскинувшись на кресле,Наталья уловила женский взгляд.И поздоровалась, пытаясь вспомнить имя.
– Ну, как твои, Наташа, отдыхают?Наина без затей произнесла.
– Им нравится. А вы что не у моря? —
Наталья глянула, чем дышит её друг.Тот пристально разглядывал Наину,Сощурив глаз и чуть скривив губу.Сел в кресло и к Наталье обратился.
– Давай же, пригласи свою подругу.Вы, может, к нам присядете на чай? —
– Конечно, если я не буду в тягость.Послушаю, чем дышит молодежь.Я близкая Наташина соседка.
– Знакомься Рома, мы и впрямь соседи,И девушка не знала, как назвать.
– Наташенька не часто здесь бывает.Не помнит, что меня зовут Наина. —У девушки в глазах она прочла —Наташа хочет отчество услышать.Но Рома ей не дал заговорить.
– Какое счастье, что меня зовут Роман,А не Руслан, как в опере у Глинки.И нет причины опасаться вас,Как в сказке: «по велению Наины». —
– Меня назвали так от слова “nine”.Прабабушка, так вышло, англичанка. —
– А мой прадед в Бразилии живет, —Сказала неожиданно Наталья.– Вернее, не живет, а умер там.А прежде он был мэром в Петрограде. —
Тут Рома им сказал, не пряча взгляд:– Тогда и я подробнее представлюсь. —Он даже вырос, сидя за столом.– Мой дядя занимался раньше нефтью.Теперь политик, в Лондоне живёт. —
Под занавес официальной частиК ним юноша пришёл принять заказ.
Наина разрешилась очень быстро.– Я кофе, а ребята что хотят, —Официант почтительнейше слушал.
– А мне, пожалуй, фрукты, чёрный чай,И торта я бы скушала кусочек. —
– А я бы, не пугайтесь, съел быка.Яичницу, два тоста, много сыра.Ещё, пожалуй, кофе с молоком.
Наина поднялась: «Я на минутку»,И скрылась где-то в омутах кафе.
– Зачем ты пригласил зануду эту, —Наталья тут же стала верещать,– Я толком-то и знать её не знаю.Лишь то, что рядом с нами ихний дом.Они нам этой ночью и звонили. —